– Ваха! Ваха! – заорал он.
– Я тута.
– Подходим к «Комете»! Быстро!
– Ага! – кивнул Ваха.
Развороченная рубка «Кометы» виднелась в каких-то ста пятидесяти–двухстах метрах. Свежий ветер сдувал с нее тлеющие искры, и казалось, что до нее рукой подать. В общем-то так оно и было, но дело происходило на море. А настоящего опыта в морских маневрах ни Бухгалтер, ни Ваха пока не приобрели.
На то, чтобы подойти к «Комете» и высадить на нее боевиков, понадобилось ровно двадцать две минуты. Бухгалтер дважды чуть не расстрелял капитана за саботаж, но делу это помочь никак не могло. Бухгалтер начал понимать, что попал совсем в другой мир, который разительно отличался от привычных для него гор.
В коридоре Кудинов сразу повернул налево – в противоположную от лифта сторону. Двигался он практически бесшумно и на удивление быстро. Серафима за ним едва поспевала. Впрочем, путешествие по коридору оказалось недолгим.
Уже через десять метров Кудинов остановился у странной металлической двери. По виду она напоминала люк подводной лодки. Взявшись за огромный металлический рычаг, Кудинов потянул дверь на себя и посмотрел куда-то вниз.
– Давай! – отступил он в сторону.
Серафима проскользнула в щель и едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от испуга. Поначалу ей показалось, что она вот-вот рухнет в зияющую под ногами черную пропасть, и Серафима инстинктивно подалась назад, но Кудинов уже нырнул следом и грубовато хлопнул ее по спине:
– Спускайся!
Она оглянулась и хотела что-то сказать, но Кудинов толкнул ее снова. Серафима тяжело вздохнула и шагнула вперед. Решиться на это было нелегко: все пространство внизу было утыкано острыми выступающими частями неких замысловатых механизмов. Серафима отлично их видела, потому что ноги вместо пола уперлись в какую-то решетку с огромными дырами и почти незаметными тонкими перегородками. Из-за этого Серафиме и казалось, что она вот-вот рухнет вниз.
Первые два шага она сделала с большим трудом, вцепившись руками в узкий поручень. Решетка так и не провалилась. Кроме того, Кудинов напирал сзади, и Серафима поневоле продвигалась к краю площадки. Там был трап – тесный, неудобный и крутой, а ступени на нем представляли из себя такую же решетку, как и настил площадки.
Сначала Серафима прилагала поистине титанические усилия, но потом немного привыкла, осмелела и даже оглянулась по сторонам. Огромное помещение, в которое они спускались, было напичкано всевозможным оборудованием и разноцветными трубопроводами. Напоминало оно какой-то цех, только очень тесный и темный.