Что и говорить, Отступник старался изо всех сил: на Элхаджа таращились отравленные стрелы, лезвия ножей, заряженные в специальные механизмы. Над входом, стянутый невидимой для обычного смертного петлей, притаился камень размером едва ли не со щера.
«И как это его туда затащил хилый старик?» – удивился Элхадж. Но уже через минуту понял: ведь Отступник потому и звался Отступником, что предал свою богиню. А значит, ничто не мешало ему обратиться к иным богам. К тому же Пресветлому Фэнтару, например…
«И все равно это тебя не спасло».
Синх осторожно пробрался к тяжелым створкам. Засов… хм, засов, похоже, был старательно обмазан ядом. Пришлось пожертвовать куском подола, обмотать руки и только после этого поднять тяжелую доску. Ее и на весу было невозможно удерживать, поэтому синх попросту бросил ее на пол, под ноги, а затем изо всех сил толкнул створки врат.
Теперь… Куда теперь?
Он повертел головой, не увидел ни одной ловушки. Вокруг – только мрак, какой наверняка царит в подземном царстве Шейниры.
– Иди, – повторила она. Словно наблюдала все это время за перемещениями Избранного.
– Куда? – буркнул синх. – Куда идти? Я же ничего не вижу!
– Но слышишь.
Сбоку доносилось едва слышно песнопение. И – сердца синха заколотились под ребрами – Элхадж узнал его… Это было восславление Темной Матери, метхе Саон любил мурлыкать его себе под нос, когда задремывал на слабом северном солнце.
Да будет полно твое ожерелье.
Да снизойдет на каждого из нас твой великий дар,
Покрывало, несущее гибель врагу.
«Синхи? Они пришли сюда, в Храм?»
Шейнира засмеялась – словно большая гадюка проползла по гальке.
А Элхадж вытянул руки вперед и осторожно побрел на песнопение. Считая шаги и высматривая подло подстроенные ловушки, каковых, впрочем, не оказалось.
Потом его ладони уперлись в деревянную поверхность главных врат; они были даже не заперты, просто прикрыты. И синх вдруг подумал, что наверняка это удирали в спешке те оставшиеся в живых наемники, которые имели удовольствие наблюдать гибель своего нанимателя, Отступника то есть.
Элхадж растворил ворота и едва не вскрикнул. Темнота перед глазами рассеялась, превратившись в серую туманную дымку. А в ней замерли светящиеся алым силуэты коленопреклоненных детей Шейниры.
– Мы видели знак, о великий, – сказал кто-то, – и мы сразу же двинулись в путь, дабы успеть к возвышению Храма. Примешь ли ты нас, позволишь ли быть с тобой и следовать твоим путем?
Элхадж невольно задержал дыхание. Уж такого… такого он не ожидал. Совсем.
– Мм… откуда… откуда вы знаете, кто я? – спросил он.