каждая цивилизация существует отдельно, имеет самобытный характер, своеобразие цивилизаций проявляется в различии содержания их структур и исторических судеб;
хотя число цивилизаций, выделяемых разными авторами, не совпадает, оно невелико: перечни Данилевского, Шпенглера, Тойнби не превышают тридцати, включая погибшие и подчиненные цивилизации. Еще меньше число универсальных цивилизаций, сохраняющих жизнеспособность в новой и современной истории;
большинство теоретиков признает, что каждая из культурных суперсистем зиждется на какой-то исходной духовной предпосылке: большой идее, … вокруг которой в ходе формирования цивилизации складываются сложные духовные системы, придающие смысл, эстетическую или стилевую согласованность … остальным компонентам или элементам;
цивилизациям присуща своя динамика, охватывающая длительные исторические периоды, в течение которых они проходят через различные циклы… – роста–созревания–увядания–упадка–распада. При всех этих изменениях цивилизация сохраняет самобытность, хотя содержание ее элементов может радикально меняться. Динамика определяется внутренними закономерностями, присущими каждой цивилизации;
взаимодействие между цивилизациями основано на принципе самоопределения, хотя оно может ускорить или замедлить, облегчить или затруднить развитие, обогатить или обеднить принимающую сторону. В ходе взаимодействия каждая цивилизация выборочно воспринимает подходящие для нее элементы, не разрушающие ее самобытности…» (Б.Ерастов. «Цивилизации. Универсалии и самобытность» – Москва, «Наука», 2002 г., с.75-76).
Борис Сергеевич основной характеристикой цивилизации полагал преемственность. Он считал, что «…сохранение прошлого, поддержание преемственности между прошлым, настоящим и будущим, обеспечение преемственности поколений, социальных отношений и духовных достижений – та важнейшая задача, от решения которой зависит длительность бытия общества, его развитие или прекращение существования». У всякой цивилизации есть механизм «длительной памяти» – фиксации и упорядочивания информации о пройденном жизненном пути.
Ерастов пришел и к еще одному важнейшему выводу. «Большая идея», ложась в основание цивилизации, почти всегда связана с верой, которая пронизывает всю цивилизацию, весь мир культуры. Это – своего рода «коллективное сознание» цивилизации. По мысли Ерастова, внедрение особого «сверхизмерения» в духовное пространство означало колоссальное расширение объема духовности, но требовало огромной работы для обоснования этой «высшей сверхреальности».