Оторвавшись от еды, Тит важно кивнул.
Отец Нектарий не слышал обращенной к нему речи. Прикрыв изможденные, слезящиеся глаза, он неотступно думал о девушке в подземелье.
– Так вот что искал милиционер! Эту девицу уже разыскивают, – прошептал он едва слышно, – и если найдут тело, обернутое монастырской простыней...
– Скоры вы мыслями, батюшка! – зловеще заметил владыка Валерий. – А я уж думал, не догадаетесь... Никакой милиции не надо! Шуму не поднимать! Дело решим келейно.
– Как это келейно? – прошелестел отец Нектарий.
Из глаз его привычно полились слезы, и он вытер их по-детски – рукавом подрясника.
– Никому ни слова! Начнем со строгого расследования среди своих, но без огласки. Монастырь нужно оградить от всякой молвы и слухов. В наших обстоятельствах любой шорох, любое нестроение обернется хулой на всю Матушку-церковь.
– А девушка?
– Что девушка? Этой несчастной уже не помочь, волей-неволей она участвует в грязных кознях. Труп подбросили в монастырский подвал, чтобы опорочить монастырь и всех нас втоптать в грязь! Покойницу надо как можно скорее убрать с территории монастыря и забыть об этом прискорбном случае.
Тит захрустел громче, выражая свое одобрение неутомимым движением челюстей. Не в силах слышать эти нечеловеческие звуки, настоятель встал и, крестясь, двинулся к двери.
– Ступайте, ступайте, отче, отдохните. Утро вечера мудренее, – напутствовал его владыка Валерий. – Жду вас вечером, сразу после службы.
Глава 8
Тайные страсти донны Бес
Скоро каждый чертик запросится
Ко святым местам.
А. Блок
Наезжая в Сосенцы, знаменитая Геля Плотникова занимала трехместный номер люкс в местной гостинице «Северяночка», не отмеченной ни одной «звездой». Чудила же Геля вполне по-звездному, заставляя всякий раз менять мебель.
Спальня как обычно была заставлена вазонами со свежими цветами, шумно работал кондиционер, но напитки и даже вода в кранах, наперекор северной природе, были отвратительно теплыми. Геля металась по спальне и, как запертая тигрица, искала выход из клетки. Наконец выход был найден: зеркало, льстивый утешитель, стерегущий вход в опасные лабиринты. Геля прогнулась, втянув живот, приподняла и сжала ладонями маленькие груди и заскулила. Подошла ближе, плотно прижалась к ледяному стеклу, с отвращением оглядывая свое лицо. Оно казалось собранным из случайных, плохо состыкованных частей, такое нестроение [2] иногда случается с «честным зерцалом» после дюжины косметических операций. На щеках Ангелины тлели малиновые пятна.