Мы преодолели почти целый квартал и вышли к парку Политехнического университета. Погонею в воздухе не пахло, чувствовалась какая-то тяжелая, повисшая в воздухе, как пауза перед трагическим финалом в опере в форме одинокой ноты скрипки, напряженность. Я оглядывался по сторонам, пока ребята перелезали через ограду. Вокруг не было ни одной подходящей для угона машины.
Земля в парке походила на разметеленную сотнями ног жижу. Мы еле переставляли ноги в этой грязище. Серый с Тесаком пару раз грохнулись на землю и теперь напоминали хреново вылепленных из глины истуканов. Смеяться над ними не было времени, я старался сосредоточиться полностью на своих шагах по топкой жиже, Рубака, порвавший на ограде свою кожанку, материл тихонечко каждый квадратный метр земли парка, куда ступала его нога, Напалм то ли сильно призадумался, то ли обосрался от страха. Мы миновали большую, похожую на водонапорную башню лабораторию. Мгла окутывала почти всю верхнюю часть башни, но мое воображение рисовало тонкий, словно иголка, шпиль, утыкающийся в грозное осеннее небо, высокий сводчатый потолок, ряд больших, от пола до потолка, оконных рам по всему периметру, почерневшую от старости круговую кладку красного кирпича. Для большей художественной выразительности не хватало лишь сияющих в разрывах неба молний и дождя стеной. Но, к сожалению (или к счастью), грозы для петербургского ноября нехарактерны!
Темп побега значительно упал. Теперь мы просто шли. Грязища под ногами, липкая и жидкая, сменялась собачьими фекалиями настолько огромными, будто вместо анального отверстия в один-два сантиметра у тварей – настоящее гаубичное дуло диаметром в сто двадцать восемь миллиметров. Чавканье ботинок сопровождалось трехэтажным матом. Складывалось такое ощущение, будто вовсе мы и не спешили, а, поминутно выдергивая из топи дерьма ноги, как роботы, совершая свои медленные и размеренные шаги, осваивали топи. Хотя днем шел снег, земля начала только-только застывать от легкого морозца. Если бы небо очистилось, подумалось мне, наше продвижение стало бы куда легче. Мороз прохватил и прихватил бы тогда грязищу, мелкие лужицы застыли под коркой тонкого льда, правда, крупные и глубокие так и остались бы стоять, но все же было бы легче!
Наконец мы вышли из парка, оставив позади новодельную церквуху и пару корпусов Политехнического университета. Внутри меня все молчало, но я чувствовал какое-то зерно тревоги, которое было посеяно погоней, – так просто менты от нас не отстанут, мы же, бля, культурная столица, тем более юбилейный год как-никак на носу, им поэтому положено строго пресекать все случаи расизма, а то как же