– Готово! – слышу, как воодушевленным голосом подзывает Напалм.
Я оборачиваюсь и вижу Напалма, заглядывающего под приборную панель машины. Он слегка матерится, но через несколько секунд машина вздрагивает, отходя от сна. Садимся так: я – на место водителя, Напалм – на пассажирское сиденье справа, остальные трое кое-как размещаются сзади. Все объясняется обычной рациональностью – я лучше всех вожу. Пробую гашетку, педаль тормоза. Отрегулированы неплохо для помойки! Единственное, что заставляет призадуматься, так это ручной тормоз – он не зафиксирован. Но эта мысль быстро выветривается из головы, ведь здесь речь идет не столько о моей судьбе, сколь о дальнейшей (изгаженной/неизгаженной) жизни моих пассажиров. Резкий взвизг колес свидетельствует о легком гололеде на дороге. Будь внимателен, будь внимателен! – бесконечно твержу сам себе, вцепившись в баранку. Машина хреновенько ведет себя, особенно на поворотах. Один раз мы вылетаем на тротуар с резким ударом о поребрик. Весь салон матерится.
Не стоит рисковать и высовываться за пределы района. Проехав чуть по Жака Дюкло, я сворачиваю на Светлановский проспект, а уже с него – на пятачок с полузаброшенной трамвайной веткой. Останавливаюсь прямо под окнами пятиэтажек. Надо сказать, я надеялся на то, что ушел от погони. Сбросил наверняка прицепившихся шавок со своего хвоста и теперь, по моему плану, мы просто должны были отсидеться по-тихому здесь часика два. В салоне висела тишина, мертвая тишина. Никто не рисковал нарушать такую тревожную тишину.
Все произошло, как в долбаных голливудских комедиях, только намного замедленнее. Сначала мы все впятером видим ментовскую «шестеру». Она сворачивает с Тихорецкого проспекта и явно направляется к нам. Меня пробивает холодный пот с ног до головы: как я мог забыть погасить фары, бьющие еще к тому же дальним светом! БЛЯДЬ, проклятье!!! Параллельно основному действию на мизансцене разыгрывается свое. В салоне от задних сидений доходит легкий ропот. Он начинается со слов «Что за хрень?», а заканчивается сплошными ругательствами, формирующими предложение вроде: «Да здесь на полу кто-то распластался?» Я чувствую, ситуация становится неуправляемой: менты уже остановились и, очевидно, один из них подойдет к нам, в наших кругах по неизъяснимой пока причине начинается паника. Я шиплю: «Всем заткнуться, иначе мы пропали!» Как заклинание питона Каа на мартышек, мои слова чудодейственным образом приводят ситуацию в состояние хрупкого равновесия. Я чуть облокачиваюсь на рулевое колесо. Я закрываю от ментов свободный от ключей замок зажигания и обвисшую электропроводку. Одновременно с этим отключаю фары, от которых вышедший из «шестерки» мент отгораживается рукой. Этот толстяк медленно подходит к водительскому окошку, по пути проведя рукой по капоту. Я все понимаю – он не тупой, он все понял, он все знает, но он просто хочет получить денежку.