Тетя Глаша оказалась по паспорту не Глафирой, как можно было думать, а Глорией, а отчество было и вовсе чудное - Викинговна. И вообще в горнице она выпрямилась, стала выше ростом и, когда откинула с головы платок, по плечам рассыпались роскошные, на зависть молодым, чистые, без единой сединки, каштановые волосы.
Что-то неведомое мне произошло в ее жизни во время учебы в институте, и это что-то заставило ее бросить институт и поселиться здесь, в Тайнах, в старом дачном домике, который она своими руками приспособила для постоянного жилья, утеплив стены и собственноручно сложив печи и огромную, на шесть комфорок, плиту. Просьбу мою Глория Викинговна выслушала молча, иронично улыбнулась, когда речь зашла о жене и ее серьезной болезни, после чего вытащила из буфета пачку дорогих дамских сигарет.
- Куришь, Алексей? - спросила она и щелчком переправила мне пачку.
- Курю, - ответил я, - но покрепче, - и достал свою «Яву».
- А я хотела бросить, да передумала. Что еще бабе остается? Только курить, водку я не пью, мужиков моего возраста почти не осталось, а те, что остались - не мужики вовсе, а мне, не поверишь, до сих пор мужика надо. Так что, кроме табака, другой радости у меня и нет…
Она выглянула в окно, занавешенное ситцевой, в цветочек, занавеской, помахала кому-то рукой, вернулась за стол.
- Соседи, видишь, уже интересуются, кто ко мне приехал, да зачем. А девушку свою привози, пусть поживет, я так поняла - ей опасность в городе угрожает?
Я подумал и кивнул, скрывать что-то от тети Глории не хотелось.
Теперь уже она задумалась, потом тряхнула головой. Сказала:
- Тайком привезти ее не получится, сам понимаешь - деревня, но, думаю, искать ее у меня никому в голову не придет, не случайно же ты о старухе вспомнил, - и рассмеялась молодым звонким голосом.
На следующий день я перевез Светлану, оставил солидную пачку денег, хотя тетя Глаша и пыталась протестовать, пообещал приезжать как можно чаще и с легким сердцем вернулся в Город. А вечером из автомата позвонил Годунову. Тот словно ждал моего звонка, сразу снял трубку, сказал:
- В полдень, на борту «Ксении», не опаздывай, - и отключился.
Я поехал на набережную, посмотреть, что это за «Ксения» и каких неприятностей можно от нее ожидать при нехорошем раскладе.
«Ксения» оказалась парусником типа фрегат и была накрепко пришвартована к набережной у самого Зимнего Дворца, что наводило на мысль о немеряных деньгах, перекочевавших из карманов владельца парусника в недра городских чиновников - такое место в нашем Городе дорого стоит. Во всех смыслах этого слова.