«Спокойной ночи, дорогой товарищ!» — промяукал кот Баюн, а может быть, это Илье уже приснилось…
* * *
Из он-лайн дневника Мити Филиппова:
Запись от 25.11.
Разочарование в человеке — это так грустно. Я ему верил, я думал — он сильный. А он оказался… типа туповатым гопником.
Т. очень сердился, и сказал, что: «Omne bellum sumi facile, ceterum aegerrume desinere — всякую войну легко начать, но очень трудно закончить!»
Как теперь они будут мириться? И почему И. поступил так?
Решил брать у Т. уроки фехтования. Осваиваю рапиру.
* * *
Яна и впрямь позвонила Илье, правда, уже на следующий день. Первым делом Привалов извинился за свое наверняка хамское поведение и пьяный бред, который, без сомнения, нес накануне.
— Ну ты д-ешь! — рассмеялась Яна. — Пол-часа р-спис-вал, как у вас там на р-балке ч-дно и сл-вно, а т-перь звиня-шся!
— Нет, нет, что ты! — Илья почувствовал, что от беспомощности и собственной непроходимой тупости его бросило в жар. — Про рыбалку все правда… А ты… поедешь?
— П-еду! — решительно ответила Яна, и Илья ясно представил, как она сопроводила свои слова коротким кивком, тряхнув белой челкой.
Нужно было закрепить успех, двигаться дальше, но у Ильи словно язык отнялся. Никогда, ни разу в жизни, он вот так вот не робел перед девушкой.
«Теленок, — насмешливо фыркнул кот Баюн. — Тебе что, пятнадцать лет? Смотри, у тебя руки вспотели! Ай, позор какой… Ну все, соберись. Вдохни, выдохни — и пригласи ее в кафешку какую-нибудь. Ну, не будь рохлей!»
— Яна, — выдавил из себя Илья, — а ты бы… Не согласилась бы… Когда время будет…
— Ты ч-то? — в голосе Коваленковой послышалась тревога. — Б-леешь что-ль? Ч-го у т-бя с г-лсом?
— Нет-нет, все нормально! — поспешно выпалил Илья и, словно очнувшись, зачастил: — Я тут хотел тебя пригласить… посидеть… кофейку там, пирожные… Ну, я не знаю, в общем, все, что ты любишь!
— О-ки. См-шной ты, Пр-валов… Д-вай так: или пс-лезав-тра, или в ср-ду. Я т-бя с-ма на-йду. Все, поки…
В трубке запульсировали гудки, а Илья зачем-то по-прежнему держал ее возле уха и широко улыбался, бездумно глядя в окно…
* * *
Вместо кафе по итогу они пошли в сонг-бар «Ночной блюз». Место выбрала Коваленкова, объяснив Илье: «Там не т-лько п-жрать м-жно, там Пелагея по-ет…»
Кто такая Пелагея, Илья не знал, но ему, по большому счету, было все равно, куда идти, лишь бы с Яной.
Шагая от станции метро «Китай-город» по направлению к бару, он развил эту мысль: «Пусть в этом „Ночном блюзе“ поет хоть Боря Моисеев, главное, что я иду туда с Яной, девушкой, которую я… которая мне…»
«Да трахнуть ты ее хочешь, чего вилять-то! — немедленно вклинился в поток мыслей невыносимый Баюн. — Что ты, как неродной. Сам с собой-то честным можешь быть?»