– Ол райт! – заключил начальник охраны. – Я теперь знаю все, что известно вам. Знаю вашу миссию, признаю ее высокое значение. Господа, вы свободны. Оружие вам вернут. Более того, служебный паромобиль отвезет вас в гостиницу. После таких происшествий не помешает немного отдохнуть, принять ванну, спуститься в ресторан, провести ночь в казино… Полагаю, господин Разумовски не пожелает расстаться с памятью о спасенной жизни. Протектор и не настаивает на возврате катаны, однако готов предоставить вам адрес, по которому надлежит сообщить о смерти господина Кодзо. Совершенно очевидно, что основные функции душеприказчика Сугимото-сан возложил на вас.
При мысли о паромобиле Дмитрия передернуло. В Сан-Франциско оказалось до удивительного много раздражающих вещей. Раздражали бесконечные холмы, раздражали презрительные или чрезмерно хмурые лица коренных американцев, безнадежность и покорность судьбе в глазах китайских солдат. Взрывающиеся паромобили и обилие «психов» в черных костюмах замечательно вписались в этот ряд: между гостеприимством протектора и стремительностью его охраны.
– Говорят, дважды молния в одну воронку не попадает, – шутливым тоном заметил Островский, которого, судя по Намерению, одолевали те же мысли. – Но то молния, а пули крупного калибра статистике не подчиняются. Это вам не капли дождя в засушливой африканской стране, падающие исключительно по соизволению Всевышнего. Я бы рискнул прокатиться на машине, но в гостинице занял бы круговую оборону. У людей, подославших наемных убийц, может возникнуть идея расправиться с нами аккурат перед сном.
– А что за гостиница? – неожиданно поинтересовался Николай. Неожиданно, потому что с самого утра он был донельзя молчаливым и сосредоточенным, держащимся позади напарника – что бы ни происходило.
– Одна из лучших в городе, – заверил представителей Комиссии начальник охраны, сверившись с каким-то списком. – «Интернасьональ», дипломатические апартаменты.
На этот раз паромобиль сопровождала конная полиция: четверо всадников в парадных мундирах, с мечами и пистолетами – разве что без штандартов.
– Если наши противники не удосужились выяснить, где мы остановимся, такая кавалькада облегчит им труд, – проворчал Островский, осторожно выглядывая в крохотное круглое окошко. – И даже не придется тратиться, посылая за нами мальчишку. Более неудачного начала нашего расследования и не придумать. Хорошо еще, что живы остались. Лучший вариант… Если этот вариант самый лучший, нам здесь нечего делать.
– Ты ударяешься в пессимизм. – Дмитрий вытащил клинок из ножен и положил на колени. Чтобы успокоиться и перейти от эмоциональных высказываний к трезвым рассуждениям. Никому, кроме «психов», не представить, как утихают нервы, когда поглаживаешь ладонью родной клинок, ощущаешь под пальцами холодок стали, перестраиваешься для работы с мечом. Меч дарит специфическую дальнозоркость, предметы обретают четкость. Мир упорядочивается, а хаос отступает.