– Жалко трофей, – вздохнул Ростислав Чесноков таким тоном, как будто «эринию» захватывал он, причем в одиночку. – Ну и что с того, что котел поврежден? И холостым ходом долетели бы, на психотехнике…
– Это перед самым сражением еще возиться с дохлой железкой? – засомневался Дмитрий. – Курита на это не пойдет. Его козырь – маневренность. А вот ее-то обеспечить на трофейном корабле как раз и невозможно.
Оставленная без присмотра «эриния» пролетела по инерции еще полтора километра, после чего внезапно разлетелась на куски.
– Очевидно, котел был поврежден куда серьезнее, – пробормотал под нос капитан «Дежнева». – Скоро начнется действительно крупное сражение. Мне придется подняться на мостик. Прошу прощения.
Платон Эдуардович понимающе кивнул.
– На вашем месте, Ростислав, я бы поступил точно так же.
– Вам, Дмитрий, не кажется, что предстоящая битва будет какой-то не вполне реальной? – поинтересовался его высокопревосходительство после того, как в обзорной кабине несколько минут кряду звучал только легкий скрип кресла-качалки да звон бокалов. – Во мне отчего-то зреет ощущение, будто наша встреча с «Мусаши Тайхо» не должна была состояться. Мы бы не заметили его гелиографических сигналов, не изменили бы курс, а значит, разминулись бы с Куритой. А может, даже и битвы никакой не было бы…
– Не сегодня, так завтра, – предположил «псих». – На сегодняшний день Риковер с его орегонцами является единственной британской силой в регионе. Рано или поздно японцы все равно подстерегли бы его в наиболее выгодной для себя ситуации – только вот мы бы этого не увидели.
В это время российский дирижабль сблизился с кораблями Куриты и получил от них разрешение занять место в строю рядом с наблюдателями от Красного Креста.
– Не самая удачная диспозиция, – проворчал Дмитрий Ледянников, глядя, как облака закрывают от него значительную часть театра военных действий.
– На войне не выбирают, – философски заметил Платон Эдуардович, уверенной рукой разливая коньяк по бокалам.
За стеклами кабины вовсю бушевали ветра, температура уходила в глубокий минус, но внутри за счет парового отопления можно было обходиться без верхней одежды.
– В нашем наблюдении, каким оно мне представляется со стороны, есть порочный элемент сибаритства. – Устав от гнетущей тишины, советник предложил новую тему для разговора. До начала масштабных боевых действий, по общему мнению наблюдателей, оставалось чуть более часа – самый неудобный из возможных интервалов. – Мы можем спокойно пить спиртные напитки, курить сигары и даже вести философские разговоры, в то время как представители двух крупных держав, двух столпов мировой политики сходятся в сражении не на жизнь, а на смерть. Я иногда думаю, а может, и наши ангелы-хранители точно так же сидят где-нибудь в сторонке, предаются райским наслаждениям и смотрят за тем, как мы, согласно свободе воли, совершаем одну глупость за другой. Как вы полагаете, Дмитрий?