«Да!…мертв — мертв!» повторил монах. «Но если бы он вновь мог услышать голос, который слышал в момент своей жестокой смерти, я думаю он смог бы ответить…ах… даже из самой могилы… Старик, позови сюда своего сына Гектора!…»
«О боже! Что вы… что вы хотите этим сказать!» — (все это легче вообразить, чем описать) через минуту воскликнул князь, мертвенно-бледный от невыразимого ужаса.
Бьянка была на грани обморока. Гектор, еще более посиневший, чем его отец, с трудом стоял на ногах, и, наверное, упал бы, если бы его не поддерживал Глауэрбах.
«В память об Альфонсо!» медленно произнес тот же скорбный голос.
— «Пусть все повторяют эти слова за мной! Гектор, герцог Р……… В……… я приглашаю тебя произнести их!…»
Гектор сделал отчаянное усилие и, утирая свои дрожащие губы, постарался открыть рот. Но его язык прилип к небу и он не мог проронить ни звука. Он был бледен как смерть, а изо рта текла слюна. Наконец, после нечеловеческой борьбы со своей слабостью, он пробормотал, «В память об Альфонсо!…»
«Голос моего убийцы!…» воскликнул монах грудным, но отчетливым голосом.
Произнеся эти слова и откинув назад свой капюшон, он разорвал свое платье и взору оцепеневшей от ужаса толпы предстал призрак Альфонсо, на его груди зияло четыре глубокие раны, из которых ручейками сочилась кровь!
Крики ужаса, испуг присутствующих… сад опустел; вся толпа, опрокидывая столы, неслась прочь, как от смерти…Но более всего странным было то, что Глауэрбах, несмотря на свое близкое знакомство с покойниками, был более всех охвачен паникой. Некромант, вызывавший духов по собственному усмотрению, увидев настоящего призрака и услышав, что тот говорил как живой, упал без чувств на клумбу с цветами; когда его подобрали позже той же ночью, он был совершенно безумен и оставался таковым в течении ряда месяцев.
Лишь спустя полгода он узнал, что последовало за этой ужасной сценой. Бросив свое обвинение, монах исчез у всех на глазах, а Гектора, бившегося в страшных конвульсиях, отнесли в его комнату, где, спустя час, призвав к себе своего духовника, он заставил его записать за ним признание, а подписав его, принял, прежде чем его смогли остановить, ядовитое содержимое перстня с печаткой и испустил дух почти мгновенно. Старый князь последовал за ним в могилу через две недели, оставив все свое состояние Бьянке. Но несчастная девушка, на чью молодость обрушились две такие трагедии, нашла прибежище в монастыре и все ее огромное состояние перешло в руки Иезуитов. Повинуясь своему сну, она выбрала отдаленный и уединенный уголок в огромном саду Монте-Кавалли в качестве места для величественной часовни, которую она построила как памятник искупления страшного преступления, положившего конец древнему роду князей Р………