Джесс улыбнулась и села в одно из белых кресел напротив Барри, который примостился на краешке тахты розового цвета. Он всегда был готов к наставлениям. «Видно, собирается начать свои придирки», – подумала Джесс, соображая, почему она не могла найти общего языка с Барри. Что такое было в этом мужчине? Почему он всегда раздражал ее? – удивлялась она. Его прозрачные голубые глаза следили за каждым ее жестом. Он не был ни уродом, ни глупцом и не безнадежно противным. Почему она воспринимала его только в отрицательном свете? Несомненно, в этом мужчине были и какие-то положительные качества. Она пыталась наладить с ним хорошие отношения. Когда он женился на ее сестре шесть лет назад, Джесс считала, что ей понравится любой человек, который осчастливит ее сестру. Но она ошиблась.
Может быть, ей не нравился трусливый способ скрывать появившуюся лысину, когда он начал зачесывать свои поредевшие волосы с одной стороны головы на другую. Или тот факт, что его ногти были ухожены лучше, чем ее собственные, или его хвастовство, что он чистит зубы после каждого приема пищи. А может быть, это шло от его привычки надевать рубашку и галстук, даже когда он облачался в домашнюю шерстяную кофту, как сегодня.
Скорее всего дело было в плохо скрываемом шовинизме его высказываний, решила она, его снисходительный, наплевательский тон. Он никогда не признавался, что неправ. Или, возможно, тот факт, что он женился на способной молодой выпускнице Гарвардской школы бизнеса и превратил ее в существо, которое интересовалось только уборкой своего дома и рождением детей и у которого не оставалось времени, чтобы вернуться к своей профессии. Что бы подумала об этом мама?
– Ты хорошо выглядишь, – сказал Барри. – Очень симпатичный свитер. Тебе почаще надо надевать голубое.
– Свитер зеленого цвета.
– Зеленого? Нет, он голубой.
Неужели они действительно спорят о цвете ее свитера?
– Можем ли мы сойтись на бирюзовом? – спросила она.
Барри скептически покачал головой.
– Он голубой, – упрямо повторил он, глядя на пламя. Барри всегда умело растапливал камин.
Джесс глубоко вздохнула.
– Итак, Барри, как идут дела?
Он отмахнулся от этого вопроса.
– На самом деле тебя не интересуют мои дела.
– Ты так считаешь?
– А разве это не так?
– Барри, я задала тебе простой вопрос. Если усложнять дело, тогда...
– Дела идут отлично. Великолепно. Лучше не может быть.
– Очень хорошо.
– Не очень хорошо, – засмеялся он, – а потрясающе. Лучше и быть не может.
– Лучше и быть не может, – повторила Джесс, глядя на лестницу. Что же задерживает ее сестру?