Трактор занимал правую сторону шоссе. Навстречу по свободной полосе шла колонна новеньких грузовых «ЗИЛов», и Истомин невольно притормозил: чтобы объехать трактор, надо было пропустить колонну. Тракторист обернулся.
— Эй, друг, — крикнул он, — помоги! Истомин, не глуша движок, вытянул ручной тормоз и медленно вылез из машины.
— Ну? — спросил он недовольно.
Ему не хотелось помогать трактористу. Не то чтобы принципиально не хотелось, нет, помочь он был всегда готов, но сейчас, когда он спешил, когда у него даже рукавиц не имелось да и костюмчик мог запросто перепачкаться, сейчас он не видел большой необходимости вмешиваться в чужой трудовой процесс. Но грузовики шли и шли, а тракторист смотрел и смотрел просительно, и притворяться глухим не имело смысла.
— Ну? — повторил он, подходя к трактору.
— Будь человеком, мужик, подержи елку, а я эту железку затяну, — сказал тракторист.
Он вытащил из-за пояса грязные рукавицы и кинул их Истомину. Истомин, мысленно похвалив работягу за смекалку, напялил рукавицы и уперся в ствол. Ствол оказался тяжелым вопреки хрупкому внешнему виду, но держать его было нетрудно. Во всяком случае, Истомин не шибко напрягался.
Тракторист, глядевшийся здоровым мужиком лет тридцати пяти, споро крутил монтировку, затягивая трос, оставляя им на шершавых темно-коричневых стволах светло-желтые пахучие шрамы.
Пахло и вправду сладко: еловой смолой, хвоей, свежестью.
— Вот и все, фигец котенку Машке, — сказал тракторист. — Перекурим?
Он спрыгнул на асфальт рядом с Истоминым, достал из кармана мятую пачку сигарет «Дымок» и подмигнул Истомину.
— А шоссе? — спросил Истомин. — Съехал бы. Мешаешь.
— Ни хрена, — засмеялся тракторист, — объедут, не развалятся. Рабочий человек имеет право на перекур… Пошли, мужик, посидим на елке, — и потопал с дороги в просеку, уселся там прямо на ствол, крикнул: — Ты свой движок-то выруби, чего зря гонять!
Сам себе удивляясь, Истомин сходил к «жигулю» и выключил зажигание, потом направился к трактористу, который сладко пыхтел дешевой сигареткой, жмурился на солнышке, что твой котяра. Сам Истомин вообще-то не курил, но мог, если надо, поддержать компанию, что помогало ему в его писательских скитаниях по городам и весям, в его встречах с представителями различных трудовых профессий.
На кой ляд ему этот тракторист, Истомин не знал, но решил не пренебрегать лишним знакомством. Все идет в копилку, считал он, все на нужной полочке отложится, а к месту припомнится — когда срок подойдет.
— Ты, я вижу, свой в доску, — сказал ему тракторист, когда Истомин устроил зад на более или менее чистом месте, — ты, я вижу, рабочего человека не чураешься, хотя сам, ясное дело, интеллигент фигов.