– Да, я сделала для них все, что могла. И что это значит? – Показываю мячик.
– Рою подарили три билета на баскетбольный матч. Он пригласил нас.
– Три билета? А это не слишком?
– Но это же Рой, – улыбается Том.
Рой, как магнит, притягивает разнообразнейшие подарки: пончики, галстуки, билеты на баскетбол. Однажды кто-то подарил ему запонки с надписью «Рэй», но, если не присматриваться, это выглядит почти как «Рой». Хотя Рой все равно пока не придумал, что с ними делать.
– Людям нравится радовать Роя, – говорит Том.
Я разглядываю бумажный мячик.
– Ты больше не пытаешься создать теорию о мужчинах, женщинах и баскетболе?
– Нет, это приглашение не связано с особенностями полов. Но очень хорошие места.
– То есть это свидание?
Том несколько мгновений размышляет.
– Ты решишь этот вопрос потом. В зависимости от того, какая команда выиграет.
Встречаюсь с мамой в ресторане, который ей очень нравится. Здесь повсюду – и на полу, и на столах – рассыпаны стружки и опилки, для меня это немножко чересчур. Я вечно приношу потом домой кучу опилок, застрявших в рукавах и туфлях.
– Все равно, что обедать в амбаре, – ворчу я.
– Это так патриархально, – заверяет меня матушка.
– Это опасно для здоровья, – возражаю я.
Мама делает небрежный жест: ей не по душе мое недовольство. Мы ждем Джейни, но она опаздывает.
– Джейни, и вдруг опаздывает, – качаю я головой.
– Да, Холли, похоже, твоя маленькая сестренка наконец повзрослела.
Признаться, я испытываю облегчение оттого, что хоть раз, придя в ресторан, не застаю там нашу Джейни, деловито царапающую что-то в записной книжке и время от времени бросающую озабоченный взгляд на часы. Тем не менее, мысль о том, что Джейни изменилась, порождает во мне неуверенность, почти страх перед миром, допускающим такие перемены.
– Джейни опаздывает, – задумчиво повторяю я.
– Две дочери – это гораздо сложнее, чем ты полагаешь.
– Ну, сейчас-то с нами уже полегче. Мы хотя бы кормим себя сами.
– Ну, не знаю, не знаю. Вы обе одиноки. Это меня очень беспокоит.
– Мы весьма осторожны.
– Дело не только в этом, не в опасностях, подстерегающих вас. Я жила одна и знаю, что вас беспокоит не только незнакомец, возможно, скрывающийся за дверью, не только внезапные болезни. Вы волнуетесь потому, что одиноки, опасаетесь так и остаться наедине с собой, думаете, как жить дальше.
– Ну, у меня с личной жизнью сейчас все в порядке.
– И надолго?
– Кто знает?
Интересно, почему люди напоминают мне о том, что я одинока? Я довольно много размышляю об этом, но считаю, что вполне успешно справляюсь с жизнью. Терпеть не могу думать о будущем, хотя и ничего не предпринимаю в этом направлении. Пьем молча лимонад, который принесли в огромных кувшинах, погруженные в мысли о жизни: моей – в маленькой квартирке, и маминой – в обществе с Ронни.