Он поднялся, опираясь на кровать, схватил Валлиона сзади за рубашку, силой поднял его с пола и повел, почти поволок, в студию. Пистолет Лукаса валялся у стены. Резким движением Лукас подсек обе ноги Валлиона и одновременно толкнул его так, чтобы он упал на пол, но при этом не ударился головой. Он не хотел, чтобы Бешеный потерял сознание. Валлион повалился, как тюфяк.
Пока он лежал на полу, Лукас подобрал свой пистолет и быстро вышел в общий коридор, чтобы поднять спортивную сумку и принести ее в комнату. Ногой он захлопнул за собой дверь.
Лежа на животе, Валлион зажал уши руками.
— Вставай, — приказал ему Лукас.
Тот не шевельнулся, и Лукас пнул его ногой в бедро.
— Вставай! Вставай, тебе говорят.
Валлион попытался подняться, но снова упал на живот, потом привстал на одно колено. Из разбитого носа кровь текла прямо в рот. Зрачок одного глаза был расширен. Другой глаз был закрыт, вокруг него проступил синяк, он начал заплывать.
— Вставай на ноги, падаль, или, клянусь Богом, я из тебя дух вышибу!
Валлион пытался сосредоточиться, но у него это плохо получалось. Он тяжело, с трудом встал на ноги и покачнулся.
— Стой! Пять шагов назад.
Лукас уперся стволом пистолета ему в грудь. Валлион нетвердо попятился, но было заметно, что он приходит в себя.
— А теперь стой там, — проговорил Лукас и шагнул к телефону.
— Я знал, что вы следите, — сказал Валлион сквозь выбитые зубы.
— Я это понял десять минут назад, — откликнулся Лукас. Он махнул левой рукой.
— У вас сломана рука?
— Заткнись! — Он поднял трубку.
— Вы нарочно заманили меня сюда? С помощью вашей подружки? Ну, как тогда, с Макгаун?
— Нет, на этот раз нет. А вот Макгаун была приманкой.
— В определенном смысле вы хуже меня, — проговорил Валлион. Кровь стекала у него по подбородку. Он снова покачнулся и оперся о раковину, чтобы удержаться на ногах. — Я играл людьми, которые были для меня... фишками. А ты подставил друга. Если бы у меня был друг, я бы никогда этого не сделал.
— Я уже говорил газетчикам — ты просто плохой игрок. — Голос Лукаса прозвучал чуть громче шепота.
— Посмотрим, — ответил Бешеный. Он уже почти пришел в себя. — У меня есть чем защищаться. Вы не сможете доказать, что я совершил все эти убийства. В конце концов, я же не убил мисс Руиц. И вы заметите, что на этот раз у меня другой метод. Вы не найдете записки. Я собирался изготовить ее прямо здесь, после. И если дело дойдет до обсуждения обстоятельств случившегося, то я соглашусь на признание меня невменяемым. Несколько лет в государственном лечебном заведении, и я на свободе. Даже если взять самый плохой исход и мне дадут максимальное наказание, ну что ж, восемнадцать лет в Стилуотере. Я выдержу.