— Давай не будем дальше разбираться в этом вопросе, — улыбнулся Лукас. — Обувайся. Мы идем на прогулку.
Они перешли через дорогу и направились в лес, прошли вдоль ручья, который постепенно превратился в длинную лужу, а потом повернули в лощину, которая привела их к подножию крутого холма. Они поднялись на заросшую травой террасу с песчаным откосом.
— Будем стрелять в этот откос, — сказал Лукас. — Начнем с трех метров, потом отойдем на шесть.
— Почему так близко?
— Потому что, если он будет от тебя на более далеком расстоянии, ты должна или убежать, или звать на помощь. Стрелять можно, только если он будет рядом.
Он огляделся вокруг и кивнул в сторону упавшего дерева.
— Пойдем присядем и немного поговорим.
Они сели на ствол, и Лукас начал разбирать пистолет и показывать, как действует каждая часть, как нужно его заряжать и разряжать. Он как раз засовывал патроны в барабан, когда у них над головой что-то зашуршало. Лукас поднял голову и увидел рыжую белку.
— Отлично, — шепотом сказал он. — А теперь смотри.
Он медленно повернулся, продолжая сидеть на стволе, и поднял пистолет в сторону белки.
— Что ты собираешься делать?
— Покажу тебе, что может сделать пистолет тридцать восьмого калибра с живой мишенью.
Его глаза неотрывно смотрели на белку. Зверек был наполовину скрыт за толстым суком сосны, но время от времени он показывался полностью.
— Зачем? Зачем ты хочешь ее убить?
Карла смотрела на него широко раскрытыми глазами, лицо ее побледнело.
— Ты просто не представляешь, что может сделать пуля, пока ты не увидишь это своими глазами. Нужно сунуть палец в рану. Ну как, Фома неверующий, понимаешь?
— Не смей! — остановила его она. — Ну Лукас!
Он снова прицелился в белку, но открыл оба глаза и чего-то ждал.
— Нужно попасть маленькому проказнику прямо между глаз, нет ничего...
— Лукас...
Она взвизгнула и, вцепившись ему в руку, которой он держал пистолет, рванула ее вниз. В ее глазах застыл ужас.
— Ты что так перепугалась?
— Господи, но ведь белка не сделала ничего...
— Страшно?
Она убрала свои руки, и взгляд ее стал холодным.
— Ты что, хочешь преподать мне урок?
— Да, — сказал он и отвернулся от белки. — Постарайся сохранить то чувство, которое у тебя возникло по отношению к белке. Ведь это всего лишь маленький зверек. А теперь подумай, сможешь ли ты разрядить пистолет в человека.
— Господи, Лукас...
— Если ты выстрелишь человеку в грудь, даже не попадешь в сердце, а просто в грудь, то пуля разорвет ему легкие и он будет лежать, а изо рта у него будет пузыриться ярко-красная кровь, и глаза у него станут словно стеклянные. А иногда раненый корчится от боли и умирает, и никто ничего не может сделать, кроме, может быть, самого Господа Бога.