А ещё он восхищался и даже завидовал тем умениям и навыкам, которыми сам не обладал и которые не приобрёл. Он не завидовал оперным певцам и их необычайным голосам, не завидовал акробатам в цирке или выдающимся спортсменам и учёным. Он знал, что эти люди обладали особенными, а главное, очень специальными и редкими дарованиями. Миша не восхищался, а скорее удивлялся им.
Миша уважал и относился с почтением к людям таких профессий, как какие-нибудь врачи, которые делают операции на сердце или оперируют мозг. Он уважал пилотов обычных самолётов и военных лётчиков. Он почтительно относился к морякам, полярникам и другим людям, выполняющим сложную, ответственную, а главное, требующую очень глубоких и специальных знаний работу.
Но восхищался Миша простыми и, казалось бы, доступными вещами. Он всегда завидовал тем своим приятелям, которые хорошо умели танцевать, легко и явно без всякого напряжения кататься на коньках и лыжах. Он завидовал тем, кто учился совершенно без труда, легко всё запоминал и после первого же прочтения или прослушивания усваивал материал. Такие ребята без напряжения готовились к экзаменам, не боялись выглядеть неловко перед преподавателями и получали свои оценки совершенно легко за то, над чем Мише нужно было долго трудиться, учить, а потом потеть от волнения. А Миша ужасно боялся выглядеть глупо и нелепо перед педагогами.
Миша завидовал тем, кто знает иностранные языки. Вот Сергей свободно владел английским, он когда-то даже учился в Англии. Но когда Миша узнал, что Сергей довольно бегло говорит по-французски, а читает на этом языке совсем хорошо, когда он узнал, что Сергей ещё прилично владеет немецким, а итальянским и испанским более-менее, Сергей в Мишиных глазах вырос сразу и сильно. С тех пор как Миша узнал о таких Сергеевых возможностях, у него появилось особенное уважение к нему. Миша узнал, что у Сергея есть скрытые силы, таланты и способности, которые совсем не видны сразу.
А ещё у Миши был один знакомый, который просто из интереса взял и выучил японский в совершенстве. Выучил японский и взялся за китайский. Для Миши этот приятель был почти полубогом.
Но даже когда Миша видел молодых ребят, явно не отягощенных хорошим образованием или глубокими знаниями, или встречал каких-нибудь молоденьких девиц с довольно пустыми и блестящими взорами, но эти девицы или ребята сидели в аэропорту или в самолёте и читали книги, пусть даже самого сомнительного содержания, но на иностранном языке, говорили по телефонам то по-английски, то по-русски, то ещё на каком-нибудь другом наречии, или они свободно набирали иностранные тексты на компьютере или читали такие тексты на экране… Миша завидовал им.