Человек я довольно здоровый, редко болею, но природа наградила меня жуткой аллергией на желтые цветы. То есть совершенно обыкновенное явление – аллергия на пыльцу желтых цветов, она описана в любом медицинском справочнике. Как только в радиусе десяти метров от меня появляется желтый цветок – одуванчик, первоцвет, желтая ромашка или огромный цветок тыквы, – я начинаю жутко чихать, нос закладывает намертво и из глаз текут реки слез. Спокойно существовать могу только осенью и зимой, разумеется, если не ходить в ботанический сад.
В тот раз было начало апреля, на улицах еще лежал снег, но у редактора в кабинете стоял огромный букет желтых нарциссов. Я смогла ответить только на два его вопроса, а дальше расчихалась и сквозь слезы успела разглядеть только выражение брезгливого удивления на его лице.
Мамуля рвала и метала. Она никак не могла примириться со своим поражением.
Вообще я заметила, что сенная лихорадка ввиду своего проявления не считается у обычных людей за болезнь. Ну подумаешь, почихала немножко. Еще никто не умирал от чиха, говорят мне. Так‑то оно так, но попробуйте вести переговоры о работе, когда в носу свербит и тушь предательски растекается от слез. Надеяться, что работодатель сам страдает чем‑то подобным и проникнется ко мне сочувствием, – значит, ждать от судьбы слишком многого. Если даже собственная мать заявила мне тогда в пылу ссоры, что я все сделала нарочно, то что уж говорить о посторонних…
Таким образом, с телевидением было покончено, и мамуля устроила меня в газету «Невский вестник». Меня взяли в отдел культуры, но назначили испытательный срок. Сначала все шло хорошо, я довольно быстро освоилась в газете, но когда испытательный срок подходил к концу, в нашем городе проездом оказался известный дирижер. То есть когда‑то он жил в нашем городе, но после того, как получил всемирную известность, судьба забросила его не то в Париж, не то в Мадрид – словом, застать его в Питере считалось величайшей удачей, а взять интервью – недосягаемой мечтой каждого журналиста, работающего у нас в отделе культуры.
Он согласился выкроить несколько минут в своем расписании, и, можете себе представить, послали меня! Кто‑то был в отпуске, кто‑то – в командировке в Сочи, там проходил кинофестиваль, словом, все приличные люди куда‑то испарились, и судьба дала мне шанс приобщиться к искусству в лице великого дирижера.
Надо сказать, она же, сволочь – судьба, я имею в виду, – этот шанс тотчас же и отняла. В этот раз дело происходило в конце мая, когда в нашем городе буйно цветут желтая акация, барбарис и чубушник лемуана (это такой отвратительный кустик, усеянный достаточно крупными желтыми цветками).