– Один, два, три, четыре, пять… Опять Мартины нет. Она меня в могилу сведет, паршивая девчонка!
Четыре мальчугана и девочка уселись за столом. Висячая керосиновая лампа угрожающе раскачивалась над их головами. На раскаленной докрасна чугунной плите что-то потихоньку кипело, вкусно пахло дымом и супом. Ребятам было от трех до пятнадцати лет; у всех грязные, покрытые цыпками руки, сопливые носы и рыжеватые волосы. У старшей, пятнадцатилетней болезненной девочки, углы рта свисали, как гальские усы. Трое мальчиков, погодки, напоминали веселых лягушат, и только самый младший походил на мать. Ему одному, пожалуй, повезло.
Мать была небольшого роста, с курчавыми волосами, солнцем освещавшими ее безмятежное лицо с еще гладкой кожей. Выпуклый лоб, маленький носик и застывшая на губах улыбка. Под некогда яблочно-зеленой фуфайкой отвислая грудь – сразу видно, что она вскормила не одного ребенка. Мужская куртка с продранными локтями, ситцевая юбка, на босых ногах шлепанцы. Холода она не боялась: привыкла. Мать по кругу разливала суп в выщербленные, растрескавшиеся тарелки с розовыми цветочками, какие обычно выдаются в бакалейных лавках в виде премии. Ребятишки, не двигаясь, следили за каждым ее движением, не сводя глаз с разливательной ложки, как щенки, которые, присев на задние лапы, ждут свою похлебку. Им дозволялось приступить к еде только тогда, когда мать разольет суп; нарушителя она энергично призовет к порядку. Некоторое время слышалось одно лишь чавканье. Щенки, находясь в добром здравии, прожорливы и непривередливы к еде. Суп был жирный, в нем попадались изрядные куски мяса и овощи. После первой порции – была ведь еще и вторая – напряжение несколько упало, дети начали тараторить, визжать и задирать друг друга… Оживление все возрастало, и дело кончилось бы всеобщей взбучкой, если бы чрезвычайное происшествие не отвлекло внимания матери: на стол взобралась крыса.
– Крыса! – закричали ребятишки. Попавшая в окружение крыса, хоть она и была рыжеватая-в масть семейству, – чувствовала свою неминуемую гибель и металась по столу среди тарелок, стаканов, хлебных корок.
– Пристукните ее! – вопила Мари. – Да бейте же, черт вас подери!…
Честь прикончить крысу выпала на долю старшего из мальчиков. Все остальные молотили ее уже просто для удовольствия. Мартина появилась как раз в тот момент, когда Мари, ее мать, открыв дверь и держа крысу за хвост, размахнулась, чтобы бросить ее подальше во двор, и, если бы Мартина вовремя не увернулась, она угодила бы ей прямо в лицо. Крыса шлепнулась посреди двора, а Мартина прислонилась к двери.