Пришло время ложиться спать… Сесиль лежала на спине, с зачесанными назад волосами, лицо у нее было намазано кремом – и она старалась не запачкать наволочку. Мартина вернулась из ванной – ее очередь принимать ванну была по-прежнему вечером – и надевала ночную рубашку.
– Я вот о чем думала, пока принимала ванну, – сказала Мартина, скользнув под одеяло и приглушив радио, – ведь когда я уеду, твой муж сможет спать здесь… Таким образом, ничего не изменится.
– А дети?
– Какие дети? Ты уже беспокоишься о детях! Просто умора! И ты ведь прекрасно знаешь, что стоит только тебе поманить пальцем Жака, и он прибежит.
– О нет! С Жаком все покончено. Я ему никогда не прощу. И потом, мама не любит Жака, он совсем не подходит к нашему дому. Жак только и способен, что прийти вовремя – привык на заводе, – но во всем остальном… Наследит грязными ножищами на ковре, начнет разгуливать полуголый, говорить громким голосом и употреблять такие выражения… По радио он слушает только последние известия, все передачи, в любое время.
– Ну что ж… обойдемся без Жака.
Мартина повернула рычажок, и радио зазвучало громче. Через некоторое время она опять его приглушила.
– Сесиль… Ты не спишь? А что ты думаешь о мсье Женеске – помнишь, мадам Дениза привела его с собой в бар на улице Мира… Когда мы вернулись с фермы… Такой невысокий… Он занимает какой-то пост в пластмассовой индустрии… он еще рассказывал, что все идет из Германии…
Сесиль не ответила, и Мартина решила, что она уже спит, когда внезапно раздался ее мечтательный голос:
– Да, пожалуй… Это не кажется мне неприятным… пластмасса…
– Ну, скажу я тебе! С тобой смеху не оберешься!
Мартина никак не могла уснуть. Признание Сесили в том, как важна для нее квартира… Все мечты Мартины оказались под ударом! А если бы Сесиль действительно любила Жака?… К счастью, она его не любит. И Мартина без угрызений совести могла не расставаться ни со своими мечтами, ни с квартирой, но все же, чтобы не чувствовать себя виноватой, необходимо выдать Сесиль замуж. А то, мама Донзер права, она еще, чего доброго, останется старой девой. Сесиль лакомилась поцелуями, как сладостями, она предпочитала десерт обеду, и ее никогда не влекло ни к одному мужчине так, как Мартину влекло к Даниелю.
Постепенно Мартиной овладели ее обычные мечты: она еще не решила, какова будет у нее кровать… с эластичным пружинным матрасом… это само собой, но какой марки? Эластичные пружинные матрасы продают с гарантией на пятнадцать лет. Маловато. Ведь кровать покупается на всю жизнь, на ней спишь до самой смерти, на ней же и умираешь. А Мартина вовсе не собиралась умирать через пятнадцать лет. Так что же, через пятнадцать лет его придется ремонтировать? И потом, какую выбрать обивку – с разводами, конечно, но… белые по серому фону или небесно-голубые по серому? Мартина терзалась сомнениями. Даниелю надо скорее начать зарабатывать. Они тогда все купят в кредит. И не заметишь, как выплатишь, но надо же еще на что-то и жить. Мартина твердо решила, что не похоронит себя на ферме Донелей. К тому же им и там не обойтись без ее заработка, как ни мало зарабатывает она, но Даниель и того не будет иметь у отца. По всей видимости, мсье Донель предоставляет тем членам семьи, которые работают у него на ферме, только кров и питание, денег же не платит… Ароматная роза – это очень привлекательно, но Мартина начала разделять мнение отца Даниеля: такая роза может обойтись столь же дорого, как азартная игра на бирже или в карты. Она надеялась, что увлечение Даниеля пройдет, придется, правда, повременить, но Мартина уже решила: Даниель будет «пейзажистом» – ведь в его Школе был введен специальный курс по созданию красивых пейзажей в парках и садах. У него будет контора в Париже, он будет «опейзаживать» поместья богачей и зарабатывать кучу денег. А пока, каждый раз, когда заходила речь о квартире, он ощетинивался и твердил, что не понимает, зачем им квартира в Париже, если они все равно будут жить на ферме. Она не возражала… «Глупый!» – Мартину умиляла наивность Даниеля: он действительно верил, что будет выводить новые сорта роз! Мартину неудержимо влекло к Даниелю, настанет время, когда она все ночи напролет будет спать в его объятиях на волшебном эластичном пружинном матрасе.