На заре следующего дня в наш лагерь приехал всадник с известием, что клан даманийе открыл стрельбу по посту Фувейла вчера днем, как только к ним прибыли наши люди. Однако нападение не застигло турок врасплох, и они, бросив людей на свои каменные брустверы, отогнали врага. Упавшие духом арабы отступили, и неприятель, считая, что происходит лишь обычная стычка с каким-либо племенем, совершил кавалерийскую вылазку на лагерь туземцев.
Там находились лишь один старик, шесть женщин и семеро детей. Не найдя действительного врага, турецкие кавалеристы в своем гневе разнесли лагерь и перерезали его беспомощных обитателей. Люди даманийе с вершин холмов услышали крики, когда было уже слишком поздно. Они бросились к дороге, по которой возвращались убийцы, и в своей ярости перебили их почти до последнего человека.
Чтобы завершить свою месть, они штурмовали уже ослабленный форт и захватили его при первом же своем свирепом натиске, причем пленных не брали.
Мы поспешно оседлали наших верблюдов, и не прошло и десяти минут, как выступили к Гадир-эль-Хаджу, первой железнодорожной станции на юге от Маана, на нашем прямом пути к Аба-эль-Лиссану.
Одновременно мы выделили небольшой отряд, чтобы он пересек железную дорогу как раз выше Маана и тем отвлек бы внимание неприятеля в другую сторону.
Нашей задачей было создание угрозы крупным стадам больных верблюдов, пригнанных с Палестинского фронта42, которых турки пасли на выгонах равнин Шобека до тех пор, пока они вновь не станут работоспособными.
Мы высчитали, что известие о поражении при Фувейле достигнет Маана не раньше утра и они не смогут до наступления ночи пригнать этих верблюдов (если даже предположить, что нашему северному отряду не удастся захватить их), а также снарядить вспомогательную экспедицию. И если бы мы тогда атаковали железнодорожное полотно у Гадир-эль-Хаджа, турки, вероятно, произвели бы диверсию в направлении последнего. Таким образом, мы могли спокойно продолжать наш путь на Акабу.
С надеждой на такое развитие событий мы безостановочно ехали сквозь марево до полудня, когда спустились к железнодорожному полотну и, освободив его на большом протяжении от вражеских дозоров и патрулей, занялись мостами захваченного участка. Маленький гарнизон Гадир-эль-Хаджа совершил вылазку против нас с мужеством неведения, но зной ослепил врага, и мы прогнали его с немалым уроном.
Турки бросились к телеграфу и известили об атаке Маан, в котором не могли не слышать гула от многократных взрывов. Наша цель заключалась в том, чтобы выманить противника ночью сюда, где он не нашел бы ни одного человека, но зато увидел бы множество уничтоженных мостов, так как мы действовали быстро и причинили большой ущерб. В течение шести минут нам удалось взорвать десять мостов и полотно на большом протяжении.