«Лучший китаец – мертвый китаец», – кричит на укладке парашютов подполковник, заполняя пробелы в нашей идеологической подготовке. Он кричит это от всего сердца, но чтобы воплотить его тезис в жизнь, нам нужны солдаты. Поэтому помимо нашего обучения, нас самих учат обучать других». Профессор знает все, а не преподает ничего, а вы, не зная ничего, будете преподавать все» – шутит майор на военной педагогике. Пишем конспекты, проводя учебные занятия со своими однокашниками. Год сменяет год. Войсковая стажировка, за ней 4-й курс. Госэкзамены. И, наконец, прощальный банкет. Все веселые, подогретые и красивые. Новая парадная форма, золотые лейтенантские погоны. Где мы встретимся еще, и встретимся ли? Четыре года мы прожили бок о бок. Перед глазами проносятся ученья, ночные занятия. Здесь и наряды по кухне, когда вчетвером надо было перемыть около трех тысяч тарелок, мисок и бачков. Или втроем начистить ванну картошки помимо иных кухонных дел. Навсегда остались в памяти учения со школой МВД. На площадке приземления они ждали нас с собаками и налегке. Преследовали нас, пока мы не ушли от них в глухие Мещерские болота. Трое суток тогда пронеслись как три часа. На еду времени почти не было. На каждом этапе «мвдэшники» меняли своих уставших собратьев. Нас же не менял никто.
Отойдя немного от патетики воспоминаний, выдавливающих мутную слезу, предлагаю обратиться к комической стороне курсантской жизни. Надо прямо сказать, что и служба офицера в девятой роте была отнюдь не простой. Курсант зачастую в некоторых вопросах подготовлен не хуже, чем его командир. Это налагает особый отпечаток на общение курсанта и офицера, которому не дай Бог подставиться.