– Забыла снять.
Голова директора исчезла за дверью.
– Может, ну его, – отмахнулась Соня, – какой-то непонятный тип.
– Еще чего, русские бабы не сдаются. – Марь Ванна покопалась в коробках и вытащила оттуда пакетик с чулками, который быстренько засунула в карман шубы. – Иди еще раз.
– Эх, раз, еще раз, еще много-много раз… – запела Лариса и оборвала песню на полуслове под тяжелым взглядом продавщицы. – Так, пришло на ум что-то.
Соня пошла, рамка заверещала, Марь Ванна закричала, дверь открылась. Продавщица быстро поставила свою ногу между косяком и дверью.
– Владислав Эдуардович, нужна ваша помощь. У нас тяжелый случай.
Племянник попытался закрыть дверь, но мощная ножища не позволила ему улизнуть в очередной раз, и он сделал шаг вперед.
– Вот, – указывая на Соню и заслоняя собой возможный отход к спасительной двери, говорила Марь Ванна, – тяжелый случай. Клептомания!
– Чего-чего? – не поняла Соня. – Мания чего?
– Клепто, – пояснила продавщица, вытаскивая чулки из кармана шубы, – вещевая мания.
– А, ну да. У меня еще и преследовательная. Я что – маньячка?
– Может, милицию? – робко поинтересовался ежик.
– Лучше самим разобраться, городок у нас небольшой, разговоры всякие пойдут. Пройдите, девушка, в кабинет.
И Соня бодрым шагом прошла в директорский кабинет, следом за ней с видом обреченного на адовы муки шагал Владислав Эдуардович. Комнатка была небольшой, но достаточно уютной для того, чтобы тет-а-тет говорить о маньяках. Перед столом стоял один-единственный стул, но у окна оказалось мягкое кресло, куда решительно направилась Соня, предоставив кесарю – кесарево, то есть директору его стул. «Племянник» сел и опустил глаза, как будто он нашкодил и готовился к линчеванию. Казалось, даже его стойкий ежик потускнел и опустился, полноватые губы выползли вперед и задрожали, со лба покатились капли пота.
– Не переживайте вы так, – ободрила его Соня, – со всяким бывает.
Потом вспомнила, что виновата, в общем-то, она.
– Со мной тоже бывает, но редко. Почему-то, когда я увидела вас…
– Вы знали, да?! – Ежик выпрямился. – Это нечестно с вашей стороны насмехаться над чужими слабостями.
Соня не могла понять, о чем идет речь.
– Кто вам сказал? Анна Львовна? Варвара Петровна? Вы специально сегодня пришли! Я вижу вас насквозь! Вам заплатили!
Соня опешила. Такого поворота событий она явно не ожидала. Ее в чем-то обвинял совершенно незнакомый человек, оскорбляя при этом.
– Ну, знаете, – она решительно встала.
– Извините, – сразу утих новоиспеченный директор, – я погорячился. Вы сами хороши. Специально пришли сюда, чтобы лишний раз напомнить мне о моей болезни.