– Что значит – чего-нибудь отрезать? – испугалась Соня. – У меня аппендикс в детстве вырезали, больше резать нечего.
– Не переживай, они найдут. Да и при чем здесь хирург? Он – участковый терапевт. Сидит на своем участке и ведет прием. Да, к сожалению, не на нашем. Но за коробку зефира в шоколаде я взяла тебе талон именно к нему. – Лариса заговорщически подмигнула. – Осталось только найти у тебя болезнь. Чтобы ты зашла к нему и заинтересовала…
– Геморрой подойдет? – подсказала Саша, забежавшая к родственнице на минутку.
– Вряд ли. Нужно что-нибудь эдакое. Звучное и таинственное, к тому же и малоопределимое. Думаем, девочки, штурмуем мозги. А пока ищем среди твоих костюмов самую короткую юбку.
И Лариса принялась рыться в шкафу. Через полчаса она извлекла оттуда самую короткую юбку, подобрала похожий по цветовой гамме пиджак. К удивлению Сони, под строгий костюм – юбка, хоть и открывала коленки, но все же вписывалась в деловой стиль – она предложила легкомысленную блузку с многочисленными воланами и рюшами.
– Ты заходишь, – Лариса махала черными чулками в мелкую сеточку, – он говорит тебе: «Раздевайтесь!» Ты скидываешь пиджак и медленно, повторяю, медленно расстегиваешь пуговички на блузке, глядя при этом томно в глаза доктора.
– Это ж стриптиз какой-то! – возмутилась Саша.
– Правильно, девочки. Нам только и остается, что устраивать мужикам стриптиз. Ни на что более интеллектуальное они уже не реагируют.
Лариса протянула Соне свою красную помаду, дополняя образ деловой женщины-вамп красными шпильками. После того, как Соня оделась и накрасилась, девушки поставили ее в один угол комнаты, сами отошли в другой и одновременно цокнули языками.
– Отпад! Так чем ты у нас болеешь?
– Может, все-таки геморрой? – не унималась Саша.
– Нет, слишком прозаично и не эстетично. – Лариса задумалась. – Лучше что-нибудь не поддающееся скорому диагнозу. Помню, я в детстве болела такой болезнью верхней части тела, при которой мне не сразу поставили диагноз и делали какие-то анализы, анализы… Как же она назвалась?
– По-моему, геморрой – то, что надо…
– Свинка! Вот как она называлась! Классная болезнь.
– А на что конкретно я должна буду жаловаться?
– Конкретно не помню, где-то в верхней части тела. На нее и жалуйся. Хотя я думаю, до этого не дойдет. Увидев тебя, он обязательно скажет: «Раздевайтесь!»
– А если нет? – завредничала Саша.
– Никаких «нет» у нас быть не должно, – отрезала Лариса. – Ты должна так зайти, чтобы с первых шагов он чувствовал, что должен сказать «раздевайтесь».
И Соня пошла.
Евгений Ромашкин сидел за своим рабочим столом и готовился к производственному процессу. Он пытался закрыть глаза, сложить руки и помедитировать перед приемом не совсем здоровых, с его точки зрения, тугуевцев. За ту неполную неделю, что ему пришлось отработать в этом небольшом провинциальном городке, Евгений понял одно – пациенты только на первый взгляд казались больными людьми, на самом деле добрая половина из них симулировала болезнь, вторая приходила к нему со своими «тараканами». И следовало быть не только терапевтом, но психологом одновременно для того, чтобы как-то по-хорошему с ними расстаться. В этом ему помогала медицинская сестра Аделаида, которая уже давно адаптировалась к провинциальной действительности и чувствовала себя в рабочем кабинете как рыба в воде. Вот и сейчас, чтобы оторвать врача от медитации, она нежно коснулась его рукавом белоснежного халатика, под которым, Ромашкин заметил это сразу, кроме трусиков-танго, ничегошеньки не было. И это «не было» так откровенно предстало перед его взором, что в очередной раз сорвало процесс медитации.