– Спасибо. ФСБ.
– По полученным нами данным, высокопоставленный чин Гагрского полицейского управления, о котором идет речь, известен своей крайней коррумпированностью. Кроме того, достоверно известно, что он поддерживал давние связи с чеченскими сепаратистами. К сожалению, абхазские власти упорно закрывали на все это глаза. Я хочу сказать, что вопрос о том, каким образом боевики оказались на побережье, предельно ясен, несмотря на очевидные попытки абхазцев напустить тумана. Далее. По нашим данным, вчера в районе двадцати трех ноль-ноль пограничный катер ФПС на границе территориальных вод имел с «Кометой-17» контакт. В результате радиообмена на катер было сообщено, что на борту «Кометы» находится президент Абхазии. Несмотря на отсутствие положенного в таких случаях согласования, командир катера проводить осмотр не рискнул.
– Так, – вздохнул зампред Совбеза. – Понятно. Представителей Федеральной пограничной службы у нас, к сожалению, нет, так что этот вопрос мы пока оставим открытым. Для сведения тех, кто не в курсе, сообщаю: согласно полученной нами судовой роли, на борту теплохода «Рассвет» находится сто восемь пассажиров и шестьдесят девять членов экипажа. Вполне возможно, что пассажиров больше. То есть речь идет о двухстах человеческих жизнях. Ситуация в общих чертах понятна. Задача, поставленная президентом, известна. У кого какие будут предложения?
В кают-компании повисла гробовая тишина. Многие из присутствовавших имели за плечами огромный опыт. Но абсолютно все с подобным случаем сталкивались впервые. Задача, поставленная президентом, была практически невыполнима. Это понимали все. И в этой ситуации члены комиссии думали не столько о заложниках, сколько об оргвыводах, которые неминуемо далее должны были последовать.
Представитель каждого ведомства понимал, что малейшая инициатива в этом деле может аукнуться в ближайшем будущем самыми неприятными последствиями. Несмотря на то что служба всех присутствующих была и опасна, и трудна, расставаться с ней никто почему-то не хотел. В предчувствии неизбежного поиска самых виноватых, все косились на некоего интеллигентного товарища в углу.
Товарищ, как нетрудно было догадаться, представлял в своем лице администрацию президента. Он не был включен в состав комиссии и скромно держался в стороне. Представитель администрации, естественно, не был специалистом по терроризму, но в данном случае именно его мнение было для всех членов комиссии решающим.
Все понимали, что поиском виноватых и подготовкой предложений о грядущих оргвыводах будет заниматься именно администрация. Члены комиссии просто смотрели вперед и пытались угадать единственно верную линию поведения в этой непростой ситуации. Пауза явно затянулась. Зампред Совбеза посмотрел на часы и решил сразу расставить все точки над «i»: