В 11.26 я постучал в дверь главного кабинета и, услышав изнутри громкий рев, вошел внутрь.
Обычно сразу после приглашения войти я без разрешения садился в кресло, однако на сей раз явно не следовало дополнительно раздражать шефа. Он и так готов был взорваться. А от его взрыва в первую очередь достанется, естественно, мне.
Сэр Найджел демонстративно посмотрел на свои часы и сказал:
– Насколько я помню, вам было приказано явиться в этот кабинет в 11.00.
– Да, сэр, – ответил я, всем своим видом выказывая безграничную покорность.
– А сейчас 11.27. Или меня обманывает зрение?
– Да, сэр.
– Что «да, сэр»? Что меня обманывает зрение?
– Нет, что сейчас 11.27. Приношу свои извинения за опоздание.
Сэр Найджел окинул меня мрачным взглядом и поинтересовался:
– И как я все это должен понимать?
– У меня вчера был очень трудный день, сэр. Я очень поздно вернулся домой и поэтому проспал, – ответил я, изобразив на своем лице предельно честное выражение.
Сэр Найджел еще несколько секунд буравил меня взглядом и, пробурив насквозь, сказал:
– Ладно, садись.
Я с облегчением опустился в кресло. Я еще не полностью прощен, но шансы получить прощение заметно увеличились.
Сэр Найджел взял газету и сказал, протягивая ее мне:
– Насколько я помню, я давал тебе несколько иное задание. Или, может быть, мне изменяет еще и память?
Я посмотрел на газету. На первой странице красовался грандиозный заголовок: «Ветеран-убийца начинает войну в центре Лондона! Этой ночью погибло 28 человек!» Справа и слева от заголовка было помещено несколько красочных фотографий. На одной из них во всех цветах был изображен изрешеченный автоматными пулями пульсар Браунлоу, а на второй – сгоревшая автостоянка. Еще на двух или трех красовались обгоревшие тела Фредди и его друзей. Секунды две я рассматривал их, а потом быстро просмотрел текст, размещенный под заголовком и фотографиями. Текст, написанный мастером своего дела, расписывал во всех подробностях стрельбу около дома Браунлоу и бойню на автостоянке, которую репортер сравнивал по интенсивности огня с армейскими маневрами среднего масштаба. Попутно автор вопрошал, до коих пор такое будет допустимо в крупнейшем городе мира, в столице великой державы, и добавлял, что в отношении перестрелки на автостоянке он полностью на стороне человека, ликвидировавшего самую известную и самую опасную банду из района доков, но, учитывая убийство семьи Браунлоу, он лично будет настаивать на смертной казни для убийцы в случае его поимки.
Я вернул шефу газету.
– И что ты на это скажешь? – спросил Лысый Дьявол, подходя ко мне вплотную и сверля меня взглядом.