– Ваше вашество! – изумился фон Браун. – А фотографии-то вам зачем?
– Вы осмеливаетесь задавать такие вопросы вышестоящему лицу? – холодно вопросил Каледин. – Хм… а я был о вас куда более высокого мнения…
– Ваше импе…
– Да-да, – сказал Каледин, как бы не заметив своего повышения в звании, но добавив к тону облегченную приятность. – Но, пожалуйста, впредь будьте осторожны в своих выражениях… вы понимаете, к чему это может привести…
Фон Браун многозначительно молчал, яростно щелкая ноутбуком.
– Отправлено, – шепнул он через пару минут. – Проверьте e-mail, битте.
Каледин увидел новое письмо в электронной почте: он «кликнул» по нему «мышкой», и две фотографии, которые содержал файл, стали открываться.
– Какие еще будут приказания? – верноподданно всхлипывал фон Браун.
– Вы сообщили, что у вас есть компактная бормашина… – произнес Каледин.
– О да, – подтвердил продюсер.
– Отлично, – донеслось до него. – Тогда задание следующее – этим же утром постарайтесь как можно точнее засунуть ее к себе в задницу.
Каледин выключил телефон. Файлы, содержавшие пару крупных изображений девушек в «фас», уже практически полностью открылись.
С фотографии слева на него смотрели грустные карие глаза. Те самые, которые он только что видел на старинном портрете Елизаветы Батори.
Каледин встал, не веря своей удаче. Зачем-то взяв в руки «наган», он тщательно прощелкал барабан, проверив наличие патронов, затем повертел оружие в руке на ковбойский манер. Так… ну что ж… Алиса проделала отличную работу. Сейчас он ей позвонит и скажет – все идет замечательно, Камчатка отменяется. Затем свяжется с парочкой ребят из оперативной бригады, они вычислят и вместе навестят квартирку Батори в поисках улик, которых там наверняка более чем достаточно. А вот после этого девушку можно будет брать «тепленькой» прямо в телецентре. С чувством глубокого удовлетворения он потянулся за новой сигаретой и обнаружил – пачка пуста. Окурки из переполненной пепельницы усеяли клавиатуру… Алиса из него котлету сделает – как ни противно, придется прибраться. Подняв служившего пепельницей чугунного лебедя за изогнутую шею, Федор сгреб окурки в свободную руку и, рассеянно разминая в ладони пепел, вышел в коридор.
На его рот плотно легла остро и невыносимо пахнущая тряпка. Глаза заволок туман, в голову ударила вязкость, перехватило дыхание. Он провалился в черную пропасть и полетел по ней, пытаясь схватиться хоть за что-то – однако пальцы сжимали мягкую пустоту. Окружающий мир рассыпался на удивительно красивые кометы, летящие в разные стороны.