Выжившие турки, оборонявшиеся в третьей линии траншей, ночью растворились в темноте. Барбаросса, Синан и «Бей дьявола» ушли вместе с ними. Три дня их поисков не дали результатов.
Эти три дня город грабили солдаты. Между ними и вооруженными пленниками происходили стычки из-за награбленного имущества. Тунис был разорен и сожжен. Испанские и немецкие солдаты, которым позволили обращаться с мусульманами как им угодно, преподнесли обитателям города урок жестокости. Лишь немногие горожане смогли убежать в пустыню или броситься вниз со стен города.
Мулей Хасан, правитель Туниса, который призвал на помощь войска императора, пытался остановить грабеж и бесчинства европейских солдат. Свидетель рассказывает об эпизоде, когда Хасан хотел помешать солдатам схватить девушку-мавританку. Она плюнула Хасану в лицо и позволила солдатам утащить себя.
* * *
За стенами Туниса придворный живописец Ян Корнелис Вермейен натянул холст и изобразил Карла, руководившего осадой города. А сам император спешно заключил с Хасаном соглашение, по которому правитель должен был выплачивать Карлу ежегодную дань и уступить европейцам Голетту. После этого Хасан обосновался в разоренном городе как наемник испанцев. Паломники, бредшие в Кайруан, стали обходить Тунис, а Хасана несколько лет спустя убил его собственный сын.
Странно, но Карл воздержался от попытки расширить свои владения на африканском побережье. Вместо этого он стал уводить, свою армаду на Сицилию. Возможно, император опасался Барбароссы.
Оставив линию траншей, старый капутан-паша в ярости направился прямо в Бизерту, где с мрачной решимостью начал руководить работами по восстановлению на плаву своих затопленных галер и оснащению их необходимым оборудованием. Сторожевые суда Дориа заметили появление в бухте турецкой эскадры. Туда были посланы корабли. Но Барбаросса отгонял европейцев огнем пушек, установленных в устье бухты, до тех пор, пока не приготовился к бегству из нее. Когда же его эскадра вышла в море, европейский флот либо не захотел, либо не сумел ее остановить. Европейцы довольствовались тем, что после ухода Барбароссы разграбили Бизерту.
Все еще не отойдя от гнева, Барбаросса направился в Алжир, полагая, что европейская армада последует за ним. Но там узнал, что армада направилась домой с заходом на Сицилию. Тогда капутан-паша взял под свое командование десяток с небольшим алжирских галеотов и снова исчез в морской дали.
Вскоре он появился там, где его меньше всего ожидали, — на острове Менорка в порту Маон. Отплывая из Барселоны в Тунис, Карл проходил мимо этого острова, поэтому теперь наблюдатели за морем вглядывались в его синеву, чтобы не пропустить возвращения имперского флота. И действительно, вскоре они заметили несколько галер с испанскими вымпелами и командой в испанской форме, выстроившейся на палубе. Естественно, островитяне приняли суда за авангард возвращавшейся армады Карла, приветствовали их пушечным салютом, толпы людей спустились на берег бухты, чтобы приветствовать победителей. Но вслед за галерами, на которых был устроен этот маскарад, подошли остальные суда эскадры Барбароссы. Его воины прошли по острову с огнем и мечом точно так же, как это сделал Карл в Тунисе.