Я еле успеваю вставлять что-то вроде «чушь, ерунда, где ты этого набрался?», и нашему диалогу не видно конца. Постепенно я начинаю закипать: «Неглупый малый, читает толстые книги и несет околесицу. Для кого мы пишем о футболе с утра до вечера?»
Когда он уходит, я успокаиваюсь и пытаюсь представить, о чем бы спрашивал Сережа, если бы усваивал все, что печатается о футболе. «Вы считаете, что у „Арарата“ взаимозаменяемость крайних защитников и крайних хавбеков уже доведена до автоматизма?», «А как лучше строить оборону против двух центральных нападающих?», «Не правда ли, что „Динамо“ повторяет схему голландского „Аякса“»? И тут я уже готов простить Сереже его мальчишескую дичь…
Мы снимаем с футбола «капот» и на глазах у всех роемся в его внутренностях. Мы все подмечаем, регистрируем и ничего не прощаем футболу. Ничего… Служба наблюдения, анализа, критического разбора и благородного патетического негодования работает безотказно. Во всем этом заключен очевидный практический смысл.
Вот только неясно, помогает ли деловая, объективная футбольная проза вербовать мальчишек, подталкивает ли она болельщиков на путь истинный – к стадионам, заставляя томиться и трепетать их сердца от неизъяснимого волнения? Правильно ли, что мы всегда сдержанны и сухи, что преуспели в смокинговых околичностях, что руки выпускают пылкое, увлекающееся перо и тянутся к прямолинейному рейсфедеру? Не надоедливо ли, не кисло ли мы ворчливы? Не сеем ли апатию и безверие среди доверившихся нам читателей? Не преувеличиваем ли провинности команд и игроков? И каково подростку продираться сквозь эти колючие изгороди?..
Я не возьмусь односложно отвечать на все эти вопросы, потому что они затрагивают всех людей моей профессии – журналистов, пишущих о футболе. Скажу только, что меня они беспокоят, и чем дальше, тем неотвязнее.
Футбол открывается каждому из нас порознь. Можно сказать и иначе: каждый из нас видит его по-своему. Вот мне и захотелось написать книгу, где выбор сюжетов и фактов подсказан не добропорядочными соображениями о «невозможности не упомянуть», не требованиями общепринятой хронологии, не благоразумными заботами о целостности «общей картины» и уместности «общих выводов», а просто-напросто личным пристрастием, тем, что более всего волновало и нравилось из встреч с футболом. Книгу обо всем наиболее врезавшемся в память, чему был свидетелем на поле и вне его.