Но все дело в том, что никакому другому специалисту не готовы были платить так много, не требуя при этом слишком значительных усилий, — только наемному убийце. А Лили была специалистом высокого класса — осторожная, методичная, бесстрастная. Она никогда не оставляла следов. Вот уже десять лет она была киллершей, и за все это время ее ни разу не арестовали. Не просто не арестовали, а даже не заподозрили, и уж тем более не допрашивали. Она делала свою работу, потом смывалась ко всем чертям из города, заметая следы. Летела сначала куда-нибудь подальше, и только потом домой. «Может, мне просто везет», — думала она временами. Но человеку же не может вечно везти.
Она иногда пробовала представить себя служащей, с рабочим днем с девяти до пяти, вроде тренера по плаванью или какого-нибудь смотрителя в музее. Может, она даже смогла бы работать в охране казино, как этот здоровяк-индеец. Но у нее же не было никаких дипломов, а без них никуда — только на самую низкую должность. Да у нее, черт возьми, даже резюме нет. Не рассказывать же, в самом деле, потенциальному работодателю, чем она занималась все это время после окончания школы.
Придется тогда выдумывать себе целую жизнь. Новые документы, вымышленные работодатели, фальшивые адреса. Это было вполне реально: она знала нужных людей, которые могли бы сделать так, чтобы она стала другой личностью, — только плати. Но что будет дальше? Постоянно жить в страхе? Каждую минуту ждать разоблачения? И главное, все это ради того, чтобы получить возможность всю оставшуюся жизнь спрашивать: «Картошечки на гарнир не желаете?»
Она мотнула головой в ответ на собственные мысли. Тут как раз подъехало такси.
— Не думай ни о чем, — приказала она себе вполголоса. — Тебе просто надо домой. Просто надо отдохнуть.
Джо Райли проснулся поздно утром в пятницу, когда солнечный свет как лазерный луч проник к нему в комнату сквозь щель в занавесках и ударил прямо в глаза. Он со скрипом вылез из кровати и отправился в ванну умываться.
Он решил воспользоваться небольшим кофейником с ситечком — его любезно предоставлял мотель «Розовый Слон». Что-то засвистело, забулькало. Похоже, придется подождать.
Джо натянул первые попавшиеся штаны, закурил свой «Кэмел». Рука у него болела, костяшки раздулись. Он сжал кулак, потом разжал, потом опять сжал — и так несколько раз, чтобы хоть как-то размять кисть. Даже если выходишь из драки победителем, ты все равно проигравший. Вот, пожалуйста, руки болят.
Он подошел к большому окну, отодвинул шторы и сощурился от слепящего солнца пустыни. Символ мотеля «Розовый Слон» — жуткая гипсовая статуя этого самого животного в натуральную величину — красовалась на своем постаменте у самой кромки Стрипа.