— Я бы предпочел ладить с тобой...
— У тебя есть и то и это.
Тут настала моя очередь рассмеяться и сказать «спасибо». Потом наступила пауза, и на линии, соединявшей нас через две тысячи миль, не слышалось ничего. Мне было спокойно. Говорить не хотелось.
— Не знаю, как близко разрешат находиться тебе, но будь осторожен. Пожалуйста.
— Буду. И ты тоже. Когда планируешь вернуться?
— Надеюсь, завтра после полудня. Я просила подготовить самолет к двенадцати дня. Нужно еще просмотреть переписку Гладдена и добраться до аэродрома.
— Ясно. Не постараться ли тебе заснуть?
— Попробую. Только мне хочется быть с тобой...
— Мне тоже.
Я ожидал, что Рейчел повесит трубку, но она не спешила.
— Сегодня с Гордоном ты говорил обо мне?
Тут я вспомнил, как он назвал ее «раскрашенной пустыней».
— Нет. Был слишком напряженный день.
Кажется, она не поверила, и я пожалел, что солгал.
— До свидания, Джек.
— Пока, Рейчел.
* * *
Некоторое время я размышлял о нашем разговоре. Беседа навеяла грустные мысли, хоть я и не мог вычислить их причину. Помучившись, я встал с места и выбрался из комнаты. Шел дождь.
Из дверей отеля не было видно никого, кто бы меня ждал или прятался в темноте. Стряхнув ночные страхи, я рискнул выйти на улицу.
Направившись в тот же паб, «Кот и скрипка», я двигался рысью, стараясь держаться поближе к домам, чтобы не промокнуть. Добравшись до заведения, заказал пиво.
Народу, несмотря на дождь, набилось предостаточно. Волосы мои промокли, и в зеркале, висевшем на том же месте, я увидел свое осунувшееся лицо. Под глазами отчетливо выделялись круги. Я дотронулся до бороды так же, как тогда Рейчел.
Покончив с первой порцией «светлого с темным», сразу взял вторую.
К утру понедельника ароматизатор выгорел до конца. По комнатам Гладден перемешался, натянув тенниску на голову, чтобы она закрывала рот и нос. Он выглядел как грабитель банков Старого Запада.
Гладден опрыскал себя духами, обнаруженными в ванной, и также окропил ими всю квартиру, словно святой водой. Парфюм, как и святая вода, не помог. Вонь стояла невыносимая. Запах проникал повсюду, преследуя и словно желая загнать Гладдена в какой-нибудь угол.
Но больше это не имело значения. Он уже преодолел себя, Теперь пора уходить. И стать другим.
В ванной он побрился, в последний раз воспользовавшись розовой пластмассовой бритвой, найденной на краю раковины. Принял душ, не торопясь, чередуя холодную и теплую воду, затем прошел в комнату неодетым, дав коже обсохнуть.
Зеркало он снял со стены в спальне заранее. Теперь оно висело в жилой комнате. Гладден принялся ходить мимо зеркала, туда и обратно. Он вилял бедрами и наблюдал за своей походкой, повторяя движения снова и снова.