Улыбающийся мальчик, локтями упершийся в стол и охвативший ладонями свои щеки. На нем были надеты красный пиджачок и белая рубашка с повязанным на шее совсем небольшим синим галстучком. Как я понял, сюда приходила его семья. Интересно, подумал я, почему они не устроили поминание на его могиле?
Пруды около конюшни уже покрылись льдом, и там на коньках катались несколько человек. Никого больше. Посмотрев на Кларк-стрит, я заметил ожидавшее меня такси. На противоположной стороне улицы возвышалось кирпичное здание. Надпись на нависающей части фронтона гласила: «Дом Хемингуэя». Именно оттуда вышел зоолог, вскоре обнаруживший маленькое детское тело.
Обернувшись, чтобы снова взглянуть на фото, вставленное в развилку, я решительно потянулся к снимку и снял его с дерева. Карточка оказалась запечатанной в пластмассу, защищавшую бумагу от осадков. Такой же пластик, как на водительских правах. На оборотной стороне — имя мальчика, и больше ничего. Я опустил фото в карман пальто. Я подумал, что однажды оно понадобится, чтобы продолжить мою повесть.
Такси еще ожидало меня, гостеприимное и теплое, словно жилая комната с камином. Пока мы ехали в Третий район, я продолжал изучать «Трибюн».
Факты казалась столь же ужасающими, как и в случае с убийством Терезы Лофтон. Мальчика похитили с территории обнесенного забором центра отдыха начальной школы, располагавшейся на Дивижн-стрит. Он и еще двое детей вышли на улицу, чтобы поиграть в снежки. Как только учительница заметила, что детей нет в классе, она тут же вышла на улицу и собрала всех.
Не оказалось только Бобби Смазерса. Оба двенадцатилетних свидетеля не смогли рассказать следователям ничего существенного. По их словам, Бобби просто исчез. Отвлекшись от своей снежной забавы, они посмотрели вокруг и больше его не увидели. Заподозрив, что мальчик спрятался и хочет с ними позабавиться, они нарочно не стали его искать.
Тело мальчика нашли на снегу следующим днем. На поляне для игры в кегли, в Линкольн-парке. Несколько недель, с утра до вечера, шло расследование, возглавляемое детективом Джоном Бруксом. Он вел дело с начала до конца и не продвинулся дальше, чем оба двенадцатилетних свидетеля: в тот день Бобби Смазерс исчез с территории школы.
Прочитав, я задумался о сходных со случаем Лофтон деталях. Таких моментов нашлось немного. Девушка взрослая, белой расы. Мальчик — чернокожий и совсем-совсем ребенок. Настолько далеки в словесном описании, насколько вообще возможно. Но они оба исчезли более чем за 24 часа до своего обнаружения, и оба изуродованных тела найдены в городских парках. Наконец, оба в свой последний день находились в детских учреждениях: мальчик — в школе, а девушка — в детском садике, где работала.