Тоска сжимала сердце. В прошлом и настоящем крылось нечто страшное, будто все, что она видела и пережила, являлось лишь отголоском настоящей трагедии, случившейся с ней в далеком прошлом.
Действуй … – Шептал горячий, обжигающий голос рассудка, а душа изнывала от горького предчувствия страшной правды.
Чайник вскипел, автоматически выключившись, но Лана уже не обращала внимания на бытовой прибор. Вернувшись к столу, она села на край углового дивана.
Хорошо, пусть я исключу сон. Пусть мое сознание бодрствует. Но что если тоннель – это плод воображения?
Лана еще не решалась сделать последний шаг, который может стать либо роковым, либо победным.
Последняя ступень.
Что за ней? Падение в пропасть безумия или…
Бодрствуя, я не дам распоясаться воображению .
Она прикрыла глаза. Так ей показалось правильнее, легче.
Что теперь?
Она совершенно не знала, что нужно делать.
Сосредоточиться. Создать мысленный образ входа в тоннель …
…
Мрак и ощущение полета через Бездну слились в мгновенье ошеломляющей дурноты….
* * *
«Одуванчики» встретили ее у сотой ступени.
Лана едва взглянула на них. Единственное, на что она обратила внимание, было платье.
Оно по-прежнему оставалось на ней. Не то, древнее, а настоящее, купленное в реальном мире.
Впрочем, почему в своих мыслях я подразумеваю, что этот мир нереален?
От знакомой площадки через бездонное ущелье была протянута сетка, над ней трос.
Лана, не колеблясь, ступила на туго натянутую металлическую поверхность, ощущая босыми ногами ее ячеистую структуру.
Через минуту, миновав вторую площадку, она прошла мимо знакомого купола, над которым парили десятки энергетических существ и, уже зная дорогу, начала спускаться по винтовой лестнице.
На этот раз карлик появился незамедлительно, по первому мысленному требованию.
Глядя на существо в балахоне, она вновь испытывала противоречивые чувства. Карлик молчаливо ждал, в его облике почему-то угадывалась угрюмая настороженность.
Несомненно, когда-то он был человеком. По крайней мере, у него до сих пор сохранился не только зыбкий контур человеческой фигуры в формах энергетического «тела», но и явно выраженный характер, вот, например, сейчас, молчит, но изредка нет-нет, да и покоситься взглядом горящих глаз в сторону «одуванчиков». Опасается их. Явно опасается.
– Как тебя зовут?
Он ответил без промедления.
– Рамуэль, госпожа.
– Ты здесь один?
– Нет, госпожа, нас четверо.
– Где остальные?
– В разных местах. Охраняют. Мы редко видим друг друга.