– Вы сегодня великолепны! – воскликнул Гийом.– Глядя на вас можно подумать, что вы очень счастливы! В его глазах вспыхнуло яркое пламя страсти, которое так хорошо было ей знакомо. И это заставило ее задрожать от радости. Мысль о том, что когда-нибудь придет день и ей удастся вычеркнуть англичанку из его памяти, обожгла ее. Если бы он мог воспылать к ней прежней страстью, как было бы ей приятно заставить его ждать, надеяться, страдать! – А почему бы мне и в самом деле не быть счастливой? Вам с каждым днем все лучше, и уже завтра вы сможете избавиться от этих ужасных орудий пытки… Не отвечая, он взял ее руку в свою, поцеловал и прижал к своей щеке.– Я страшусь этого испытания… но меня согревает мысль, что вы будете рядом со мной….
– Неужели я еще что-то значу в ваших глазах?
– Только не говорите, что вы этого не замечаете! С каждым днем вы значите для меня все больше и больше! С тех пор как я вернулся, я смотрю на вас и восхищаюсь вами. И к этому чувству примешивается другое, похожее на… угрызения совести. Вы дарите мне свою улыбку, как будто ничего не случилось в прошлом…
– Вы произнесли очень точное слово, Гийом: прошлое! От вас зависит, чтобы оно исчезло…
– Не только от меня…
Повернув слегка голову и увидев царапину на ее запястье, он прикоснулся к ней губами и стал нежно целовать руку, поднимаясь все выше к мягкой ямке на изгибе локтя. Агнес закрыла глаза и осторожно освободила руку. Еще было рано, слишком рано давать ему повод думать, что он прощен. «Прежде чем он вновь сможет обладать ею, ему еще предстоит на коленях умолять ее об этом… если допустить, что это упражнение будет ему по силам?» – размышляла она. Гийом между тем был искренен. Те нежные чувства, которые поднимались в нем, когда рядом с ним находилась Агнес, заглушали немного боль его отречения. Такую новую, странную и непредсказуемую Агнес он полюбил теперь более страстно и горячо, возможно, при этом он смешивал воедино вожделение своего тела и порывы души, но он обнаружил, что она еще может заставить трепетать его сердце, а для будущего его семьи это могло стать надежным укреплением. Он улыбнулся:
– Я вас обидел?
– Нет… Только сейчас вы должны думать исключительно о себе, вам нужно беречь себя!
Неожиданно Агнес услышала его смех, впервые, за многие месяцы, – и воспоминания нахлынули на нее. Гийом часто смеялся так после часов любви или даже тогда, когда они занимались ею, потому что для него это всегда было радостью в отличие от Пьера. Страсть доктора была замешена на благоговении, и поэтому смех он счел бы за святотатство.