Разговор прервался. Из-за перегородки соседней ложи к Аронову обратилась дама, увенчанная султаном из перьев райских птиц, и, называя его «мой дорогой барон», завязала с ним пустой светский разговор. Альдо воспользовался этим и принялся разглядывать уже заполнившийся зал... Зрелище радовало глаз: дамы в разноцветных шелках, парче и бархате, с бриллиантами, жемчугами, рубинами, сапфирами и изумрудами, украшавшими декольте или прическу. Альдо с удовольствием отметил, что омерзительная мода на стриженые волосы и подбритые затылки еще не докатилась до высшего общества Вены, для представителей которого «Холостячка», скандальная книга Поля Маргерита – во Франции с прошлого года ею упивались, – еще не стала настольной. Альдо ненавидел эту моду!
Нет, конечно, он не был ретроградом, но красивые волосы, этот природный убор, такой нежный на ощупь, куда так приятно зарыться лицом, просто преступно губить! Зато Альдо ничего не имел против коротких платьев, часто прелестных и позволявших любоваться красивыми ножками, что до сих пор было уделом лишь мужей и любовников.
Гром аплодисментов встретил появление маэстро. Зал дружно поднялся на ноги на время исполнения национального гимна в честь господина Шейпеля.
Затем все уселись на свои места, свет погас – сияла только рампа – и воцарилась мертвая тишина.
– Зачем вы позвали меня сюда? – шепотом спросил Альдо.
– Чтобы показать кое-кого, кто пока не пришел. Тише!
Альдо безропотно уставился на сцену. Занавес взлетел, открыв чудесную декорацию, изображавшую спальню дамы времен Марии-Терезии, во дворце Марешаль. Сама Марешаль, очень красивая женщина, перекидывалась шутками со своим юным любовником Октавианом и готовилась, как полагалось ей по рангу, принимать утренних посетителей. Среди гостей был важный барон Ош – напыщенный, докучливый и довольно смешной. Он явился просить знатную даму подыскать кавалера, который мог бы вручить традиционную Серебряную Розу – символ предложения руки и сердца – девушке, которую барон выбрал в жены. Как ни неприятно это барону, кавалером, конечно же, станет красавец Октавиан.
Альдо увлекся веселой, изящной и лукавой музыкой, заслушался великолепными голосами, но внезапно сосед дернул его за рукав.
– Смотрите! – шепнул он. – Ложа напротив...
В нее только что вошли двое, оба одетые в черное. Впереди шел немолодой мужчина, на вид обладавший редкостной физической силой. На нем было что-то вроде бархатного камзола, обшитого по венгерской моде шелковым шнуром.
Окинув взглядом зал, он пропустил вперед свою спутницу и, с глубочайшим почтением усадив ее, отступил в глубину ложи. Женщина, на взгляд Альдо, была еще более примечательной. Царственная осанка напомнила Альдо портрет герцогини Альба кисти Гойи. Головной убор одновременно служил ей и маской: черная кружевная вуаль, спадая с высокой прически, закрывала лицо почти до подбородка. Длинные перчатки из таких же тонких черных кружев оттеняли белизну безупречной кожи. Единственное украшение – брошь, мерцавшая завораживающим блеском в пене кружев упоительного декольте. На красный бархатный барьер ложи незнакомка положила веер.