…Бросив на столик золотую монету – цены в тошниловке выше, чем в современном Нью-Йорке, – Алексей поднялся, ритмично покачиваясь из стороны в сторону, подобным образом пьяные люди обычно танцуют рок-н-ролл. До лифта он шел, сопровождаемый сочувственными взглядами сослуживцев, слышался тревожный шепот: «Плохи дела у Лехи с расследованием – эвон как перебрал-то вчера». В зеркальном лифте, пользуясь тем, что он один, Калашников сел прямо на пол.
Двери открылись, он выполз оттуда на четвереньках – и сразу же наткнулся на стройные женские ноги в красных туфлях. Он поднял голову. Прямо над ним стояла Мария-Антуанетта с загадочным выражением лица.
– Есть и другие способы снимать стресс, кроме спирта, – сухо сказала королева.
Алексей попытался встать на ноги, но у него ничего не вышло.
– Э-э-э… – произнес он в полном замешательстве. – Я, видите ли, устал…
Мария-Антуанетта не разжимала более губ, но ее молчание означало, что в душе секретарши Шефа бушует целый шторм. Как можно являться к главному в таком состоянии, если ты элементарно не можешь стоять на ногах? Пока она собиралась с силами высказать Калашникову всю правду в лицо, тот, цепляясь за косяк, каким-то образом сумел привести себя в вертикальное положение.
– Закусывать надо! – гневно заявило ее величество и, возмущенно цокая точеными каблучками, прошествовало в лифт. – Не забудьте зайти к Шефу. К сожалению, мне дано строгое указание пускать вас без очереди. Хотя я бы на его месте вас…
Узнать, что бы сделала с ним Мария-Антуанетта, у Алексея не получилось, ибо последние слова потонули в шуме закрывающихся створок лифта. Держась за стену, он осторожно двинулся к кабинету Шефа, не забывая делать по пути короткие передышки.
Калашников застал босса в расстроенном состоянии. Шеф с ходу сообщил ужасную новость: пока Калашников ездил допрашивать тринадцатого, убийца снова нанес удар. Как всегда, неожиданно – но на этот раз в оживленном месте, в присутствии тысяч людей.
– Погиб Франкенштейн, который сидел за одним столиком с Лениным, – сказал Шеф, с горестным видом наливая себе виски. – В психушке, где они содержались, больных повели на завтрак. От Франкенштейна – только пепел, Ленин – в реанимации в состоянии шока, а убийцу, как всегда, никто не видел. В общем – ничего нового.
Калашников вспомнил, как удивился, узнав из репортажа по городскому телевидению, что монстр Франкенштейна – не страшная готическая сказка капризной писательницы Мэри Шелли, а реальный персонаж, который существовал в действительности. Он отбывал в Аду наказание за совершенные убийства, но его основная рабочая функция была другой – чудовище подсаживали к другим наказуемым в качестве соседа по общежитию. Последние восемьдесят два года Франкенштейн жил вместе с Лениным – потрясение Владимира Ильича поначалу было так сильно, что он даже перестал картавить.