Близнецы присоединились к Буханцу, устроились у окон в гостиной. Они придвинули к ним диван и шесть массивных кресел, представляющих надежную баррикаду. Из-за штор наблюдали за улицей. Они видели, как двое человек несли от только что подъехавшего микроавтобуса лестницу и приставили ее к забору. Потом они вернулись к машине и вытащили из кузова еще одну лестницу со специальным крюком-пилой, предназначенной для штурма этажных зданий. Кто-то на капоте джипа устанавливал пулемет на тонких сошках.
Димка надавил стволом автомата на стекло, осколки полетели на землю. Выстрелил и тот, кто колдовал с пулеметом, на мгновение застыл и упал грудью на капот. Лобовое стекло, исказившись серебристыми трещинами, рухнуло вовнутрь.
В гостиную вошел Арефьев. Его огромная фигура в сумерках была еще внушительнее. От него несло порохом и валидолом. Музыка, сотрясающая дом, мешала говорить и он почти в самое ухо Бронислава прокричал:
— Они хотят взять дом в кольцо…Мои люди на другой его стороне, но, боюсь, у них не хватит патронов.
Бронислав подгреб к себе подсумок с магазинами и вытащил оттуда четыре рожка.
— Это все, что я могу вам дать…И еще пару гранат…
Где-то внизу громыхнуло, здание содрогнулось. Вниз посыпались разбитые стекла. Со стола упала ваза и покатилась по ковру.
— Броня, подай гранатомет, — Димка увидел как одна из машин тронулась с места и начала разворачиваться. Он уверенно приладил гранатомет в проем окна и прицелился. Яркий след прочертил синюю мглу и унесся в сторону джипа. Димка закрыл глаза и ему привиделся большой костер, вокруг которого собрались ребята в красных галстуках. Когда он разжал веки, увидел скособочившийся джип, охваченный ярким пламенем в районе бензобака.
Со стороны дороги открыли яростную стрельбу. Несколько человек, пригнувшись, рванули к забору и попытались по двум лестницам взобраться на его гребешок, однако, Бронислав короткими очередями смахнул их на землю. Он стрелял и чувствовал ни с чем не сравнимое удовольствие от толчков, исходящих от приклада.
И все же несколько человек сумели просочиться на территорию строения номер 9 и укрыться в мертвой зоне — между забором и фасадом дома.
Бронислав оглянулся, но не увидел Арефьева. Тот прошел к себе в кабинет, где за столом, положив голову на руки, сидела Злата. Музыка надрывалась, Паваротти уже пел «Аве Мария» и ему подпевал хор венецианских мальчиков…
Арефьев взял жену за руку и потянул за собой.
— Дорогая моя девочка, здесь тебе оставаться нельзя, пойдем наверх, — в кабинете царил густой сумрак, лишь звездно-лунное небо освещало его стены матовым светом. Из окна были видны трассы пуль, летящие в разных направлениях, но поскольку выстрелы заглушались музыкой, их золотистые цепочки напоминали видео-картинки.