– Знаешь, о чем я собиралась с тобой поговорить? О своем пении.
Она нервничала даже сильнее, чем когда ей хотелось его поцеловать. Ник вскинул брови:
– Не знал, что ты еще поешь.
– Я не пою. То есть пока не пою. Но хочу снова начать. Мне нужен твой совет.
– Я вообще-то не певец, Дейдра.
– Знаю, знаю. Но ты музыкант. А в Нью-Йорке…
– Я только недавно переехал.
– Ты единственный, кого я знаю, черт возьми! – заорала Дейдра.
Он отшатнулся.
– Прости, – сказала она. – Мне это действительно нужно. И я ума не приложу, к кому еще обратиться.
– Что же я могу сделать?
– Пожалуйста, Ник.
– Ладно, попробую.
Как только он это произнес, надежда подхватила Дейдру на крылья. А Ник, уходя, оглянулся и крикнул:
– Передай от меня привет своей подруге!
Из-за педсовета детей распустили по домам раньше обычного. Дейдра с близнецами пешком отправилась к Джульетте, чтобы всем вместе печь печенье. Сыпал первый снежок. В белой кухне Джульетты было тепло от нагретой духовки. Дети болтали и смеялись, размазывая блестящую глазурь по маслянистой поверхности сдобных оленей и Санта-Клаусов.
– Значит, Анна все-таки едет в Лондон? – спросила Дейдра.
– Да. И так волнуется! Она улетает в четверг вечером. Хочет неожиданно появиться на съемочной площадке – сделать мужу сюрприз.
– Господи, как я ей завидую. Представляешь – такие страстные, романтические отношения после десяти лет супружества.
– Нет, не представляю, – покачала головой Джульетта.
После первого и единственного разговора о ребенке они с Купером держались друг с другом вежливо, но прохладно. Никакого секса, никаких поцелуев, кроме ничего не значащего чмоканья в щеку. И почти никаких бесед. На Рождество она купила Куперу свитер – самый скучный, какой удалось найти.
– Три! Три!
Кричал Трей. Он с ужасом смотрел на Зою, которая водрузила целую горку сахарных снежинок на свое печенье, покрытое голубой глазурью. Ярко-рыжая челка упала ей на глаза.
– Все в порядке, Трей. – Джульетта пыталась поймать взгляд сына. – На свое печенье Зоя может положить столько снежинок, сколько ей хочется, а ты на свое положи три.
– Нет, – настаивал Трей, стараясь смахнуть лишние снежинки с печенья Зои. – Только три.
– Отстань! – взвизгнула Зоя и вырвала у Трея свое печенье.
– Надоело! – Зак спрыгнул с табуретки и поскакал к елке, поблескивающей в углу столовой.
– Ну-ну, ребята, – сказала Джульетта.
Близнецы Дейдры, дочка Анны и мальчики Лизы были единственными настоящими друзьями Трея. Они знали его буквально всю жизнь и не считали, как другие, «особенным», умственно отсталым, ненормальным. Ради того, чтобы дети ладили друг с другом, Джульетта была готова на все.