– Ни слова больше! – прервал Лизандра капитан. – Мои отношения с твоим отцом не позволяют мне поступить подло... К тому же в настоящий момент обстоятельства таковы, что у меня больше доброй воли, чем возможности быть полезным. Я солдат, и притом подверженный всем капризам войны, на земле неприятеля мне трудно было бы оказать тебе покровительство, но все равно... Да, ты можешь рассчитывать на меня.
– Мне было бы очень неприятно быть тебе в тягость, – сказал Лизандр, слегка покраснев. – Я вовсе не собираюсь требовать от тебя внимания и заботы, разве что только в первые дни... Я рассчитываю на свои силы и верю в успех. Клянусь, я воспользуюсь первым же случаем и сделаю что-нибудь доброе, чтобы заслужить уважение себе подобных и их сочувствие.
Арман пожал ему руку.
– Наивное дитя, ты надеешься на первых шагах в новой жизни найти случай совершить благородный поступок... Я думаю, Лизандр, что тебе не мешало бы обрести помощь более надежную, чем моя. Припомни хорошенько, нет ли какого-нибудь родственника, какого-нибудь прежнего друга твоего отца, у которого мог бы ты попросить убежища? Ты, без сомнения, принадлежишь к богатой фамилии и, может быть...
– Я уже рылся в этих смутных воспоминаниях, но напрасно... Я сказал тебе, Арман, что забыл даже имя, которое носил когда-то.
Арман подумал несколько минут.
– Ну, мы разрешим эти неудобства, – сказал он наконец со свойственной ему беспечностью. – У нас остается еще несколько дней, чтобы подумать об этом... Может быть, Лизандр, эта тропа, которую ты имел упорство проложить, окажется нам очень полезной, и другим тоже... Я посмотрю, попытаюсь, и если получу согласие...
Он вдруг замолчал. Лизандр терпеливо ждал, но Вернейль не счел нужным говорить о своих планах.
– Смелее, друг, – продолжал он, – и будем надеяться, что все устроится по нашему желанию... Но сейчас нам надо расстаться. Филемон упорно наблюдает за мной, и ему может показаться подозрительным мое отсутствие.
– В самом деле, – согласился Лизандр. – День уже клонится к вечеру. Это чудо, что отец до сих пор еще не хватился нас...
Молодые люди условились вскоре опять увидеться и расстались.
Не успел Арман сделать и пятидесяти шагов по роще, как столкнулся с Филемоном. Казалось, старик чем-то очень взволнован. Увидев Вернейля, он бросил на него проницательный взгляд, но тотчас же, придав лицу ласковое выражение, сказал:
– Я сегодня совсем забыл тебя, сын мой, извини, но теперь я надеюсь лучше исполнять обязанности гостеприимства.
Последние слова прозвучали как угроза, однако Арман сделал вид, что не заметил этого и заверил Филемона, что он с удовольствием наслаждался уединением.