– И я, Арман, предпочитаю тебя всему свету, хотя мое сердце разрывается при мысли о бегстве. Оставить этого бедного старика, добрую Эстеллу, эти места, где я проводила такие счастливые дни! Будем лучше надеяться, что Филемон согласится.
– Будем надеяться, Галатея... Пока ты рядом со мной, для меня ничего не значит все остальное!
В эту минуту послышался громкий и сердитый голос Филемона:
– Нет, никогда! Никогда! Никто не заменит мне старшего сына, моего наследника, будущего родоначальника этого маленького мира, который я создавал с таким трудом. Не говори мне об этом никогда, Лизандр, если не хочешь преждевременно свести в могилу своего несчастного отца... Впрочем, ты обманываешься: тот, который предлагает заменить тебя в моем семействе и в моем сердце, недолго был бы способен к этому – его ослепляет страсть. Он тебя обманывает, я тебе говорю, или обманывает себя самого!
Лизандр произнес несколько слов, которых нельзя было расслышать.
– Нет, нет, довольно, сын мой! – возразил старик. – Ты никогда не посмеешь меня оставить, между тем как другой... Молчи! И при всем том, я тебе благодарен. Я спал, не зная размеров грозящей опасности, – ты разбудил меня... Я буду действовать, и сейчас же...
Лизандр не осмелился спорить, и они продолжали свой путь в молчании.
– Ты слышала, Галатея? – прошептал Вернейль. – Он отвергает меня... Нам остается принять другие меры.
– Что же делать, мой милый Арман?
– Лизандр решился убежать этой ночью. Будет он согласен или нет, ты пойдешь с нами.
– Арман, ради Бога, не требуй...
– Как ни тяжела эта жертва, тебе надо на нее решиться, Галатея, или мы навсегда будем потеряны друг для друга... Ты видишь, Филемон хочет действовать немедленно; надо опередить его. Итак, приходи в полночь под большое померанцевое дерево, как обычно, и будь готова.
– Я буду там, – ответила девушка с рыданием в голосе.
Вернейль хотел что-то сказать ей, чтобы утешить, но в этот миг Лизандр и Филемон достигли поляны, освещенной луной. Старик обернулся, и Галатея устремилась вперед, сделав вид, будто только из скромности отстала, чтобы отец и сын могли поговорить наедине.
Вечер, начавшийся так весело, оканчивался весьма грустно. Филемон погрузился в мрачные думы; Галатея, Лизандр, и Арман хранили молчание. Однако оно не охладило веселья Эстеллы и Неморина. Они смотрели с изумлением на их озабоченные лица, не понимая причины такой неожиданной перемены.
В доме, проходя через темный коридор, Лизандр остановил Вернейля за руку.
– Ты знаешь о нашей неудаче? – спросил он шепотом.
– Знаю...