– Ну теперь-то вам все ясно?
– Наконец-то, картина понемногу проясняется. Элен, надо узнать, на кого из собратьев работал Доливе. Материалы на Левиберга уже не у Леменье и не у уволенного со службы полицейского. Они у частника, бывшего хозяина Доливе.
– А если хозяином Доливе был Перонне?
– Умоляю вас, не заражайтесь манией у Фару. Это совершенно не идет вашей очаровательной мордашке... Может, что-то знает Марион. Пойду с ней поболтать.
– Марион?
– Рыжая красотка.
– Вроде Риты Хейворт?
– Нет, в стиле ворот Сен-Дени.
Сразу по возвращении в агентство я позвонил в бистро на улице Канавы, телефон которого мне сообщила проститутка. Малому с грассирующим выговором я сказал, что хочу поговорить с Марион. Звонит Мартен. Малый попросил меня подождать, я подождал. Приглушенные звуки отплясывали на моей барабанной перепонке. Наконец кто-то произнес:
– Алло!
– Говорит Мартен, – сказал я. – Твой ночной посетитель.
С нарочито шокированным видом Элен скорчила рожицу и ладонями закрыла свои невинные ушки.
– Ах, ну конечно, – заворковала Марион. – День добрый, лапочка.
– Добрый... лапочка. Мы можем встретиться?
– Когда?
– Сегодня.
Она глупо хихикнула:
– Я тебе так нравлюсь?
– Я же тебе сказал. Ты мне симпатична.
– И сказал и, конечно, доказал, – вмешалась Элен.
– Я надеялся, что вы не подслушиваете, – усмехнулся я.
– Что ты там бормочешь? – спросила Марион на другом конце провода.
– Ничего. Это я про себя. От волнения. Так подойдет сегодня?
– Ладно... в пять тебя устроит?
– Час семейных измен. Годится. В пять часов, где?
– На улице Монторгей...
Она дала мне номер. Я ничего не записывал. Лишь все повторял. Этого было достаточно.
– ...Под самой крышей у меня чудесное гнездышко, – пояснила она. – На клочке бумаги напишу имя и пришпилю к двери. Так что не запутаешься. Но, моя нежная капустка, не будь робким зайчиком и не подведи меня! Смешно, а?
Очень смешно! Зайчик, капустка, горлица в маленьком гнездышке, которую я намеревался ощипать, если бы у нее оказались перья. Бедная дурочка! Но что поделаешь, надо!
– Да, это смешно. Нет, моя капустка. Не подведу. До скорой, моя бесценная.
Элен взорвалась:
– Моя капустка! И раз – капустка! И два – капустка!
– Капустка квашеная, капустка рубленая! – рассмеялся я.
– Это не смешно! Это глупо!
– Как же обойтись без капусты? Ведь все происходит на улице, где ею торгуют.
Она пожала плечами, пододвинула "ундервуд" и принялась стучать, словно бешеная. Я знал, что она печатает. Ругает Нестора. Отводит душу.
Закрывшись в своем святилище, я попытался поразмышлять. Ноль. Я подождал, не обнаружатся ли Ребуль и Заваттер, но тщетно. В четыре часа по-прежнему никого, пусто. Это напомнило мне о бумажнике. Я начинил его банкнотами для нейлоновой копилки Марион. Не так много. Но достаточно, чтобы достойно вознаградить девицу, если она сообщит мне что-нибудь новенькое. Конечно, кроме оригинальной позиции. Надев шляпу, я отправился удовлетворить все свои желания – и плотские, и сыщицкие.