Еще неделю назад Моран обследовал все дома. Тогда Джонни там не было. Но сегодня он вполне мог находиться в одном из них.
Моран зашагал по улице, останавливаясь возле каждой двери и спрашивая, не поселился ли там недавно какой-нибудь новый жилец.
Так он добрался до последнего дома в квартале. На нем красовалась табличка, извещавшая, что дом принадлежит агентству недвижимости Кальмана. Моран вошел внутрь — и отпала всякая нужда задавать вопросы: кровавый след на ступеньках лестницы говорил сам за себя.
Сначала он решил, что Джонни умер. Потом наклонился и положил ему руку на грудь. Нет, тот был не мертв, ещё не совсем.
Моран присел на край дивана, глядя на распростертое тело.
— Подонок, — буркнул он, — из-за тебя я потерял десять тысяч долларов.
У него не оставалось никаких сомнений: Ренцо Капеллани больше никогда не суждено охотиться за Джонни. Его арестовали с крупной партией товара, и никто из тех, кто знает, как все было, ничего не скажет. Капеллани кончит свои дни в тюрьме. И никогда не сможет заплатить обещанную премию.
— Сукин сын...
Но невольная нотка восхищения прозвучала в его голосе.
Моран встал и вышел. Но внизу остановился и взглянул на телефонный аппарат.
— А почему бы в конце концов и нет?
Он поспешно набрал номер полицейского участка, назвал адрес и посоветовал направить туда карету скорой помощи. Потом сел в машину и поехал к себе.
Два месяца спустя Райли провожал Джонни с женой из аэропорта Кеннеди в Денвер. Беременность молодой женщины уже бросалась в глаза... впрочем, как и её хорошее настроение. Ни на минуту она не выпускала руку мужа.
Джонни выглядел бледным и осунувшимся после затянувшейся борьбы со смертью. Но по его виду нельзя было догадаться, что он чувствует. Райли уже начал к этому привыкать. Всю последнюю неделю, пока шел суд, парень оставался совершенно невозмутимым.
Ренцо Капеллани был признан виновным и приговорен к тридцати годам тюрьмы.
Узнав эту новость, Джонни ограничился тем, что заметил:
— Он это заслужил. Не нужно быть таким идиотом. Что за дурацкая мысль таскать весь товар на себе!
Фразу эту он произнес без тени улыбки.
— Да, нельзя сказать, что это было умно, — согласился Райли. Лицо его оставалось столь же непроницаемым, как и лицо его спутника.
Возле выхода на посадку Джонни пожал ему руку и улыбнулся:
— Надеюсь, вы не воспримете неверно мои слова, но я буду чертовски счастлив, если нам больше не придется встретиться.
— Я вас понимаю, — рассмеялся Райли — Все ваши проблемы остались позади.
Мери вздохнула.
— Я могу сказать только одно... Нам опять придется привыкать к новым именам, к новой жизни. Все придется начинать сначала.