Я вновь спрятал свой уставной револьвер, глядя на Холмса, - у меня в душе боролись восхищение и гнев.
– Простите, Холмс, я, наверное, от чрезмерной тревоги потерял голову, но…
– Пустяки, старина, - быстро ответил Холмс, протягивая мне руку. - В конце концов, неизвестно, как я бы вел себя на вашем месте, на северо-западной границе, при виде атакующих афганцев с мультуками [9].
То были благородные слова; но прежде чем я успел достойно ответить, мы услышали быстрые шаги - они снова приближались по гравию железнодорожной насыпи; видимо, это шли наши сопровождающие. Холмс сильно сжал мне руку, спрятал в карман смертоносную жестянку и пробормотал:
– Думаю, Ватсон, нам лучше не рассказывать подробно о том, что мы видели - эти люди явно что-то знают о нашей миссии и о своей собственной, но не говорят; с какой стати нам быть великодушнее?
Я кивнул, и тут в опустевшей раме окна показалось другое лицо - добродушного морского офицера.
– Ага! - воскликнул он. - Значит, он и здесь побывал!
– Кто-то был, несомненно, - торопливо солгал я. - Только мы не успели его разглядеть - он разбил стекло, но больше ничего не успел сделать, и тут же явились вы.
Молодой офицер кивнул, держа револьвер наготове.
– Повезло, - ухмыльнулся он, вновь обретя всю свою любезность. Потом, кажется, учуял что-то: - Скажите-ка, чем это пахнет? - спросил он, испытующе глядя на нас.
– Боюсь, это я виноват, - ответил Холмс, видя, что я уже истощил свои способности к импровизации. - Я так разволновался, что мне захотелось покурить, но с тех пор, как разбилось окно, у меня руки трясутся. Я исчиркал целую коробку спичек, - в доказательство он продемонстрировал незажженную трубку, - и все безрезультатно.
Офицер прищурился.
– Вы, мистер Холмс?
– Увы, приобретая возраст и опыт, теряешь способность владеть собой под огнем. - Холмс дружелюбно кивнул молодому человеку. - Надеюсь, вам повезет и вы не испытаете этого на собственной шкуре.
Молодой офицер, видимо, вполне удовлетворенный, опять улыбнулся и отступил от двери.
– Джентльмены, не желаете ли перейти в другое купе? - Он указал на пустую раму. - К сожалению, холодает, и дождь, кажется, перестанет не скоро.
– Превосходная мысль, - ответил Холмс. Он показал рукой на дверь. - Ватсон, я полагаю, вам не хочется вдобавок ко всем приятностям этого вечера заполучить еще и лихорадку…
Я сначала не понял, почему Холмс настаивает, чтобы я вышел первым, но скоро мое недоумение развеялось: едва я встал, снял с багажной полки свои саквояж и футляр с удочками и продвинулся к двери, Холмс, пользуясь тем, что я его загородил, быстро нагнулся и подобрал остатки обгорелого фитиля.