На дружескую критику Пека не обиделся. Почти. Только скользнул угольными глазами по Андрюше (тот был в новых синих трусиках и чистой голубой майке) и по очень аккуратному Олику.
– Ничего, побываем на пустыре – все сделаемся одинаковые.
Олик спросил с опаской:
– А что там, на этом пустыре?
– Придёшь – увидишь. Трущобы…
– А… это далеко?
– Близко, не бойся…
Ямской пустырь лежал, на месте старой Ямской улицы. Улицу и окрестные переулки с ветхими домами срыли, а строить новые здания не спешили. Вот и раскинулось пространство с грудами битого кирпича ,, гнилыми брёвнами и ржавым кровельным железом. Кое-где вокруг старых фундаментов кустились рябины и черёмуха. Пустырь зарос репейными джунглями, татарником и местной разновидностью крапивы, которую Маркони называл по-научному: “Уртика каннабина”. Возможно, в названии была отражена её каннибальская суть.
На пустыре жили вороны (не мутанты, а обычные, добродушные), воробьи, полевые мыши, бездомные коты и Пим-Копытыч.
– А почему его так зовут? – спросил Олик. Он понял, что разговор о рыцарском названии не находит поддержки, и сменил тему. – Какое-то не совсем обычное имя и отчество.
– Это не имя-отчество, а просто имя, – пробурчал Пека.
– Точнее, прозвище, – разъяснил Андрюша. – Произносится и пишется через чёрточку.
– А он кто? Сторож?
Пека хмыкнул:
– Чего там сторожить-то…
– А зачем он там живёт? Разве может человек жить в трущобах?
– Во-первых, может, – вздохнул умудрённый жизнью Пека. – Во-вторых, он даже и не человек.
– А кто?
– Он, видимо, бывший домовой, – стал объяснять Андрюша. – А теперь бомж…
– Кто?
– Ну, личность без определенного места жительства… Раньше жил в доме у какой-то старушки, в другом районе, но старушка умерла, а дом снесли. Он поселился на старом стадионе под трибуной, но трибуна потом сгорела. Вот он и перебрался на пустырь. Отыскал подполье под развалинами, там и прописался…
– Разве у домовых бывает прописка?
– Ох, ну это просто так говорится. В общем, живёт, и дело с концом… Мы с ним в прошлом году познакомились, когда там в сыщики-разбойники играли…
– Никогда не видел домовых, — осторожно сказал Олик. – Даже не думал, что они существуют в действительности… А как он выглядит?
– Придёшь – увидишь, – отозвался Пека.
– Неужели он самая настоящая нечистая сила?
– Не вздумай так при нём выразиться, – предупредил Андрюша.
– Разумеется, не вздумаю! Да я же ведь и не в обидном смысле…
– Ни в каком не вздумай, – насупленно произнёс Пека. – И смотри не болтай про него никому. Пим-Копытыч лишних знакомств не любит, особенно со взрослыми…