Игра остановилась сама собой.
Сеня сказал:
– Ты чего, Боб, руки-то распускаешь на маленьких…
– Тебе какое дело, Абрикос! – возмутился Каблук. – За своих страдай!
Но Сеня Абрикос ответил, что нету здесь своих и не-своих, потому что рабство давно отменили. И каждый человек – он свой собственный. И если кому-то охота давать подзатыльники, пусть он даёт их себе. Или разбежится и кумполом во-он о ту берёзу…
Каблук ответил, что о ту берёзу стукнется сейчас Абрикос. Сеня подобрался. Он умел не только сочинять рассказы. К тому же рядом стояли друзья. И Антошка смотрел – удивлённо и настороженно.
– Может, отойдём, поговорим? – предложил Каблук. Был он выше Сени на голову. Сеня ощутил в душе замирание, но храбро согласился отойти. Вмешался Матвей и сказал, что если у Каблука чешутся руки, то пусть объясняется с ним, с Матвеем, а с Абрикосом у Бобы неравные возможности. Каблук согласен был и на такой вариант.
– Хватит вам, – велела Варя. Она в это время успокаивала Димку – маленького нападающего, пострадавшего от Бобы. Гладила по затылку.
– А ты помолчи, балерина, – сказал Каблук. – Пустили играть, так не пикай, будь довольна. А то сама получишь.
И тогда приблизился Стёпа Лошаткин. Буца. Его круглое лицо было тёмно-розовым, глаза сверкали, а воздух с шипением вылетал из приоткрытых губ и втягивался обратно.
– Кто балерина? – спросил Буца тонко, но грозно. – Она балерина? Зато я не балерина! Щас как вделаю между глаз!..
Он был ниже Бобы, но по весу, конечно, не уступал.
Боба Каблук храбро заусмехался:
– Да уж, конечно, ты не балерина. Хочешь потрясти лишнее сало?
Слова эти Буца справедливо счёл возмутительными и двинул обидчика в плечо. Тот еле устоял и огрел Буцу по уху. И в свою очередь заработал удар в подбородок (хорошо, что Стёпин кулак был мягкий). После этого оба противника сцепились и рухнули под ноги столпившимся зрителям. Зрители не стали смотреть безучастно. Усилиями двух команд бойцы были растащены под крики:
– А ну, кончайте!
– Совсем психи, да?!
– Играть будем или друг другу морды бить?!
Восторжествовал мирный вариант. Решили доиграть, а потом пускай уж сводят счёты, кому хочется.
Доиграли без дополнительного результата, осталось четыре – четыре. Каблук и Буца продолжать поединок не стали, потому что прежний запал уже угас. Как-то неохота было распалять себя заново.
Наша команда умылась у ближней колонки и пошла на Ямской пустырь, чтобы похвастаться перед Пим-Копытычем. Конечно, ничья – это не победа, но футболисты Бобы Каблука считались очень сильными и сыграть с ними “четыре – четыре” было очень даже славно.