Вой полицейских сирен можно было расслышать за несколько кварталов до того места, где желтая лента оградила собой место преступления.
Темно-синее ночное небо словно было создано лишь для того, чтобы куда-то в звездную даль уносились мигающие лучи проблесковых фонарей. Машина «скорой помощи» обогнала нас на Минотавр-драйв, но из того, что мне сообщили, выходило – там, куда они едут, уже никто не нуждается в помощи.
Кроме разве что того бедняги, что первым обнаружил тело.
Я не увеличивал скорость, так как спешить было некуда; яркие огни ползли по ветровому стеклу нашей машины и таяли где-то над моей головой.
– Лейтенант Маллен назвал это убийство шокирующим, – произнес я. – Думаешь, он преувеличил?
– Каким бы ни было это убийство, – ответила моя партнерша, – оно не стоило прерванного ужина.
– Ты заказала раза в два больше, чем это делают обычные люди, – заметил я. – Немудрено, что не успела доесть.
– Я не давлюсь и не ем, как поросенок, – возразила девушка. – Как некоторые, – добавила она, помедлив, глубоко вдохнула и слегка поменяла положение стройных ног. – И потом, ты же не можешь сказать, что я толстая.
– Нет, – согласился я. – Люди со скверным характером толстыми не бывают.
Теперь я мог различить четыре или пять патрульных машин; низкие и длинные, похожие на каких-то морских обитателей, они сгрудились вокруг чего-то, лежавшего на асфальте.
Я не спрашивал себя, что освещают сейчас яркие скрещенные лучи их фар, я знал.
Люди в полицейской форме то появлялись в лучах света, то растворялись в темноте, словно призраки. Белая машина «скорой помощи» стояла поодаль, развернувшись; ее задние дверцы были открыты.
Полицейские машины окружили мертвого человека, точно хищные морские твари, привлеченные запахом крови.
Высокий ретлинг стоял в центре скрещенных лучей, подобно актеру на затемненной сцене, под взглядами зрителей и театральных прожекторов. Это был лейтенант Маллен из отдела по расследованию убийств города Темных Эльфов.
Я остановил автомобиль в самом начале квартала– не хотел, чтобы его осадили журналисты или ребята из окружной прокуратуры.
– Пахнет скверно, – произнес я, захлопывая за собой дверцу.
Маллен смотрел себе под ноги так внимательно, словно ему нравилось то, что он там видел.
– Это разворошенный мусорный бак, – пояснила моя партнерша. – В такую жару все гниет очень быстро.
– Я говорил в переносном смысле, любимая. Люди стояли возле желтого ограждения и смотрели внутрь; прохожие все подходили.