– Кого это тут поджидаешь-то?
– Не тебя, не надейся, – это должно было прозвучать достаточно независимо.
– А не меня, то поворачивай назад. Тут сегодня гулянки не будет.
– Тут лес, между прочим, общий.
– Ты не особо умничай, не порть здоровья. Щит с запретом видела? Ах, проморгала? Вот и говорю тебе ясно: проваливай! Значит, катись туда, откуда пришла.
– Ну ты крутой. А иначе что – стрелять станешь? Так ведь еще попасть надо.
Мужик стал, похоже, сердиться уже всерьез:
– Вот счас отведу тебя в кусты, поставлю на кости – увидишь, попаду ли и как глубоко.
– Ну, это еще кто кого одолеет… – Зачем-то ей понадобилось вывести его из терпения, иначе Вирга, конечно, поступила бы иначе: отошла, чтобы укрыться там, где кусты действительно были густыми. Хотя там такой мужик и правда мог бы применить силу. Здесь же все было на виду, и хотя до сидевших в беседке их обмен репликами, видно, не дошел или, скорее, на него просто не обратили внимания, но со стороны леса к ним уже приближался другой – в рясе, так что ее оппонент невольно подтянулся: монах, видимо, был старшим тут.
– Что у вас тут происходит?
– Да вот пристал, заигрывать стал молодец…
– Нарушает, брат Баргон, я уж втолковываю ей…
Это у обоих прозвучало одновременно. Брат Баргон немедленно сказал:
– На сей счет какая инструкция? А очень простая: задерживать до выяснения. Так что веди ее, куда положено, там с нею разберутся. Без промедления.
Повернулся и пошел дальше.
– Доигралась, сучка, – сказал мужик. – Сама виновата. Давай по тропе – шагом марш. И руки держи за спиной, чтобы я их видел.
Похоже, и в самом деле она нарвалась на осложнения, хотя не было у нее ведь такого умысла. Мысленно она позвала на помощь, сама даже не зная, кого именно. Как-то даже помимо ее воли это получилось. Ну, и пришлось подчиниться, заложить руки за спину и идти, глядя под ноги, чтобы не запнуться о какой-нибудь выступающий корень. Прошли таким образом – она впереди, мужик с иглометом теперь уже на изготовку – в трех размахах сзади – шагов с полсотни. Тихо было, только порой валежины похрустывали под ногами. Потом конвоир за спиной тяжело, как бы с досадой вздохнул. Вирга невольно обернулась. Мужик с иглометом тяжело оседал, складываясь пополам, оскалившись в болезненной гримасе. Выронил игломет. Упал, закатив глаза. Вирга невольно дернулась, сделала шаг в сторону – бежать. И тут же застыла на месте. Потому что услыхала:
– Малыш, стой. Не туда.
Снова обернулась. Потому что то был голос человека, которого она и искала, ради которого оказалась тут. Он взялся ниоткуда – вернее всего, выступил из-за соседнего пышного куста, откуда, наверное, и достал конвоира, вырубив одним точным движением. А сейчас смотрел на нее и улыбался, и она улыбнулась навстречу ему, облегченно и радостно: