– Ты сбросил местного шерифа с ящера? – спросила Франсуаз.
– Ты говоришь так, будто это плохо.
Проводив юного фермера до границы города Беркен, я без промедления направился в Своркмиддл. Франсуаз ждала меня за городом – нам было необходимо поговорить без свидетелей.
– Конечно плохо, – ответила она. – Я бы с удовольствием посмотрела, как он шмякнется в грязь.
– В следующий раз сброшу его специально, чтобы ты порадовалась, – огрызнулся я. – Какова ситуация в городе?
– Нам повезло. Никто пока не умер. Мне удалось определить, что это был за яд – его делают из белых вивверн.
– Почему сворки сами не справились?
– В лесном краю такие твари не водятся. Я встречала их, когда ходила в поход далеко на юг, в Каменную пустыню. Сворки просто не могли знать о таком веществе. Но все равно, они очень уязвлены.
– Можно вылечить заболевших?
– Да, отвар уже на огне. Представляешь, они боятся, что я спалю им весь город. А ты уверен, что Уотертаун не вернется?
– Предстать перед гвардией Вестпекских казарм с ног до головы в грязи – нет, наш констебль скорее позволит миру разрушиться, чем согласится на публичный позор. Он вернулся в Беркен. Опять-таки самолюбие не позволит ему пуститься в новый поход. Его бы засмеяли солдаты.
– Но он ведь не поверил в твою байку про соревнование по бегу?
– Нет, конечно. Зато она позволит ему спасти лицо и оправдать бесславное возвращение. Раз Уотертаун не смог победоносно войти в Своркмиддл, ему ничего другого не остается, как самому отстаивать версию о состязании. Иначе во всей этой истории он будет выглядеть полным дураком.
– Он такой и есть, – хмыкнула Франсуаз.
– Меня беспокоит, что констебль может вытворить завтра. Он замнет сегодняшнюю неудачу и наверняка уже выслал гонца в Вестпек, отменяя просьбу прислать войска. Но Уотертаун злопамятен. Он не забудет и не простит.
– Ладно, пошли, Старейшина уже ждет тебя.
Своркмиддл, город зеленых сворков, раскинулся на берегах медлительной лесной реки Эльды. Жители верили, что в глубинах ее вод обитают могущественные боги, которые защищают их дома и приносят удачу.
Три широких каменных моста были переброшены над голубыми волнами. И на каждом из них – будь то раннее утро, солнечный день или же темная, непроглядная ночь – всегда сидело несколько сворков.
Они вслушивались в мысли реки, обращались к богам с молитвами и благодарностью.