Я задумчиво кивнул:
– Думаю, между ними существует скрытая неприязнь. Ведь Арран ни словом ни обмолвился о нем. Если младший брат в семье любит старшего, то обычно спешит рассказать о нем всем и каждому.
Я не стал пояснять, что постиг данную мудрость в первую очередь из-за сестры Франсуаз.
Мы оказались возле высоких ворот, за которыми начиналась скотоводческая ферма. Трое наемников охраняли вход.
– Меня зовут Майкл Амбрустер, – произнес я. – Ваш хозяин ждет меня.
– Ты даже не спросил меня, чем все закончилось, – произнесла девушка не без некоторой обиды в голосе. – Я имею в виду там, у городской стены.
– К чему? Ты же здесь.
– Мог хотя бы поинтересоваться, кто пытался прикончить твою лучшую подругу.
– Это были очистители, – ответил я. – Мы как раз говорили о них с Джоэлом Линденом. Серо-стальные глаза девушки сузились.
– После того что произошло вчера ночью, только очистители могли иметь на тебя зуб. Это довольно просто – если у тебя есть привычка думать.
Мы ехали теперь по неширокой, извилистой дороге. Ее окаймляли высокие кусты черной ежевики. Крупные, с кулак, плоды этого растения имели сладкий, немного терпкий вкус.
Время от времени Франсуаз наклонялась, срывала ягоду и принималась сосредоточенно ее жевать.
Я сомневался в том, что эти кусты высажены здесь с целью кормить проезжающих. Но менее всего я собирался учить свою спутницу хорошим манерам.
– Но очистители – не единственные придурки, которые шастают по лесу, – возразила девушка.
– Да. Однако их появления стоило ожидать. Напади на тебя кто-то другой – ты бы не утерпела, наверняка уже выложила бы все. Но ты молчала – значит, ничего интересного.
Дом скотовода был одноэтажный с плоской крышей. Широкие окна щедро впускали внутрь солнечный свет.
– Доброе утро, господин Амбрустер! – громко приветствовал нас хозяин дома. – Госпожа Дюпон.
Эту фамилию носит Франсуаз, хотя, по моему мнению, такой девице фамилия вообще ни к чему.
Скотовода звали Авилла Сафри. Он не отличался ни высоким ростом, ни хорошим сложением. Жизнь на свежем воздухе огрубила его лицо, но не помешала ему превратиться в толстяка и почти полностью облысеть.
После обмена приветствиями мы устроились в простых креслах. Скотовод произнес:
– Я очень благодарен вам за спасение моего сына. Знаете, я никогда не доверял этим своркам! Нужда заставляет вести с ними дела. Но если спросите меня, я скажу: нельзя верить таким, как они.
Судя по тому, сколь много земли принадлежало Авил-ле Сафри, на торговлю с сворками его толкала вовсе не нужда, а жажда наживы. Но скотовод, очевидно, плохо представлял разницу между первым и вторым.