Силач как в воду смотрел.
— Слушай, Какаджан, позвони своему приятелю в оперчасть. Пусть выдернет Уммата из камеры, расскажет про брата. У них там могут возникнуть большие неожиданности. Понимаешь?
— Да, конечно.
— Теперь дай мне телефон Яхъяева… У тебя далеко?
— Записывайте: 16-40.
— Запомнил. И еще. Ты представляешь, куда в ресторане могли поставить ящики с коньяком, которые перенесли из машины?
— Может, в маленькую подсобку? Второе окно от угла. Забрано решеткой… Но это только предположение. Кроме Яхъяева, никто точно не скажет…
— Спасибо, сынок! Если будут новости, позвони по тому телефону, что я дал.
— Мне нравится ваше настроение, устоз…
— Это все цветочки, Какаджан. Пока.
Несколько парней вдоль аллеи детского парка направлялись к площади.
Силач в это время сидел на корточках под деревьями перед телефонным шкафом — серым прямоугольным ящиком с рыбьими жабрами.
— Как? — спросил Тура.
— Со сдержанным оптимизмом, я бы так характеризовал ситуацию…
В углублениях дверцы виднелись детали таинственных запорных устройств, заграждения, которые Силач пробовал преодолеть с помощью складного ножа. Это ему удалось. Уже через несколько секунд перед ними поблескивали желтые клеммы, собранные попарно в ровные ряды.
— Если я правильно представляю, номер Яхъяева — в одном из этих блоков… Подожди минуту… — Тура быстро отошел к телефонам-автоматам и вернулся с телефонной трубкой, на хвосте которой мотался обрывок провода.
— Так, прекрасно… — начал Силач. — Хулиганство и умышленная порча госимущества. Остается еще дернуть поездной стоп-кран…
Тура, не обращая на него внимания, быстро зачищал концы.
— Сейчас я буду звонить из автомата Яхъяеву, а ты подноси проводки к клеммам, ищи наш разговор…. — Халматов подал ему трубку. — Как найдешь — махни мне рукой. Все…
Через несколько секунд он уже набирал номер директора ресторана. Трубку сняли сразу.
— Адыл?
— Кто его спрашивает? — осторожно спросил Яхъяев, которого Тура мгновенно узнал по голосу.
— Халматов. Помнишь такого? — В трубке засипело.
— Судя по реакции — помнишь. Хочу рассказать тебе веселенькую историю. Любишь слушать истории?
В трубке снова раздалось неясное хмыкание — Яхъяев соображал, зачем ему мог звонить заклятый враг.
— Любишь, значит. Но боишься сказать. Слушай внимательно. Один подонок — директор ресторана, куда порядочный человек никогда не войдет, потому что там собирают недоеденный гарнир с тарелок и подают к столу…
У Яхъяева прорезался голос:
— Скажи лучше — «нищий не войдет»! Будет вернее…
— Это к слову. Мне захотелось услышать твой голос. Так вот. Этот подонок систематически подсовывает клиентам вместо коньяка мешанину из чая и спирта… Она, кстати, до сих пор у него в подсобке. Правда?